Очередные выборы президента Польши должны были состояться осенью. Политическими силами уже была обкатана и точная дата их проведения — 3 октября. Первый пятилетний срок Леха Качиньского завершался в конце этого года. Фактически в стране уже началась предвыборная кампания, причем началась с неожиданной интриги.
«Их двое, а я один»
28 января лидер либеральной партии «Гражданская платформа» (ГП) премьер-министр Дональд Туск объявил об отказе участвовать в президентской гонке. Заявление прозвучало как гром среди ясного неба. Ведь буквально накануне были опубликованы результаты социологического опроса с триумфальным для Туска рейтингом 31% , в то время как у его вечного политического соперника Леха Качиньского набралось лишь 14%. Некоторые комментаторы нашли причину решения Туска в «психологической травме», от которой тот будто бы не может оправиться после поражения на выборах 2005 года. Автор же этих строк вспомнил дебаты в октябре 2009-го, во время которых первый посткоммунистический премьер Польши Тадеуш Мазовецкий настоятельно рекомендовал Туску не ввязываться в борьбу за президентское кресло, поскольку, мол, у главы кабинета министров куда больше реальной власти и полномочий.
Между тем сам Туск объяснил свой ход желанием «сохранить в нынешних условиях сильное правительство». Что ж, сказано просто. При этом Туск все-таки ущипнул политических оппонентов из оппозиционной консервативной партии «Закон и справедливость» (ЗиС), которую возглавляет Ярослав Качиньский, брат погибшего президента: «Их (Качиньских) двое, а я один». Соратники Туска по партии выглядели озадаченными. Но недолго. В лоне ГП нашлись два авторитетных, влиятельных и популярных политика — спикер нижней палаты парламента, маршал сейма Бронислав Коморовский и министр иностранных дел Радослав Сикорский. Они и были выдвинуты кандидатами в президенты. Правда, руководство ГП не смогло никому из них отдать предпочтение. Партия пошла на беспрецедентный шаг — внутрипартийные первичные выборы. По итогам голосования — 80% партийцев сделали это в режиме онлайн, остальные воспользовались обычной почтой — кандидатом в президенты от партии власти стал Бронислав Коморовский, значительно опередивший Сикорского: 68,5% против 31,5%. После чего либералы — а они, согласно социологическим опросам, с большим преимуществом победили бы не только на президентских, но и парламентских выборах — взяли паузу. Не иначе как в ожидании конкурентов из других партий.
С чистого листа
Страшная катастрофа под Смоленском разрушила политический пейзаж в Польше. Невосполнимые потери понесли две крупнейшие оппозиционные партии — ЗиС и Союз демократических левых сил (СДЛС). Погибший Лех Качиньский был оплотом и главным кандидатом от ЗиС, которую он вместе с братом Ярославом основал в 2001 году. Из 18 парламентариев на разбившемся «борту № 101» депутатов от ЗиС было больше всего... В СДЛС — не меньшие потери. Погибли самые популярные представители партии: официальный кандидат в президенты от левых сил, экс-министр обороны и вице-спикер сейма Ежи Шмайдзиньский, а также потенциальные кандидаты в президенты Иоланта Шиманек-Дереш и Изабелла Яруга-Новацкая.
Решение о своем старте в президентской кампании Лех Качиньский должен был огласить 23 мая на съезде партии. Мероприятие готовилось грандиозное, в американском стиле. Уже был арендован самый большой в Польше зал «Атлас Арена» в Лодзи, вмещающий около 10 тыс. человек. Выступление президента должно было стать гвоздем программы. Ведь еще год назад Ярослав Качиньский на одной из встреч торжественно произнес: «У нас будет кандидат по имени Лех Качиньский. К тому времени, как мы считаем, общество дойдет до осознания того факта, что у него нет лучшего президента». Но... за этим заявлением последовало падение рейтинга братьев Качиньских. Из всех политиков именно им, как выяснилось, поляки не доверяют больше всего. Президент отреагировал с невозмутимым спокойствием. И даже перешел в контратаку, заявив о намерении внести поправки в Конституцию. В частности, он предложил 7-летний президентский срок вместо 5-летнего. На эту инициативу тут же откликнулся его штатный оппонент Лех Валенса: «Вместо того чтобы заниматься важными для Польши делами, президент уже беспокоится, что его президентура идет к концу. Слава богу, пока семь долгих лет президентского правления нам не грозят. Даже очередные пять…» Сейчас эта фраза звучит цинично, даже кощунственно. Тогда — отражала суть происходящего.
Аварийное выдвижение
21 апреля маршал сейма Бронислав Коморовский, который по воле трагического случая и согласно Конституции принял на себя обязанности президента, огласит дату досрочных президентских выборов. Наиболее вероятная дата — 20 июня, второй тур, если он потребуется, пройдет 4 июля. Воскресенье 20 июня — последний из возможных сроков: ведь внеочередные выборы должны быть проведены максимум в 60-дневный срок после объявления их даты. А именно на таком необходимом максимуме настаивают фракции ЗиС и СДЛС, вынужденные перекраивать подготовку к выборам.
Партия власти не ввязывается в споры с оппозицией, не желая давать ни малейшего повода для подозрений в желании использовать трагедию 10 апреля в политических целях. Впрочем, предвыборная кампания будет трудной для всех в силу очевидной нехватки времени. За два месяца надо будет сделать все, на что обычно отводится по меньшей мере полгода.
Сейчас главная опасность, подстерегающая все политические силы, — скоропалительное выдвижение кандидатов. Правда, ЗиС и СДЛС не стали с этим торопиться, движимые желанием переждать национальный траур. Тем не менее отдельные попытки «вброса фамилий» уже зафиксированы. Так, в ЗиС начинает преобладать мнение, что «естественным кандидатом» и продолжателем миссии Леха Качиньского является его брат Ярослав. Правда, никто не хочет сейчас развивать эту идею, а тем более обсуждать ее с лидером партии, потерявшим в катастрофе брата, невестку, многих друзей... К тому же он опекает племянницу и тяжело больную мать, которую до сих пор ограждают от информации о трагедии. Многие сопартийцы Ярослава Качиньского исходят из того, что в сложившейся ситуации тот надежно застрахован от нападок в ходе президентской кампании. Однако профессор-политолог Яцек Вудз считает, что Ярослав Качиньский в случае принятия решения об участии в выборах пойдет на колоссальный риск: «Если он проиграет, ЗиС попросту исчезнет с политической сцены».
В поисках альтернативы
Тем временем в социал-демократическом лагере — метания. Фамилии возможных кандидатов появляются ради того, чтобы тут же исчезнуть. Экс-президент Александр Квасьневский, стремясь помочь сопартийцам, начал переговоры с бывшим главой польской дипломатии и экс-премьером Влодзимежом Чимошевичем. Но тот пока только подтвердил нежелание баллотироваться. Возможная альтернатива — супруга экс-президента Иоланта Квасьневская: благодаря активной общественной деятельности она часто лидирует сейчас в рейтингах популярности. Однако и бывшая первая дама, как выяснилось, отнюдь не горит желанием «снова влезать в официальный корсет». Мелькает фамилия Рышарда Калиша — человека из президентской рати Квасьневского. Правда, сам же Квасьневский публично задается вопросом о «психологической готовности» юриста Калиша к такому шагу.
На таком невыигрышном для СДЛС фоне явно растут шансы других партий. В ближайшие дни Крестьянская партия, партнер «Гражданской платформы» по правящей коалиции, намерена выдвинуть кандидатом в президенты своего лидера Вальдемара Павляка — нынешнего вице-премьера, в прошлом дважды занимавшего пост главы правительства. В круг претендентов входит и представитель Демократической партии Анджей Олеховский — в прошлом министр финансов и глава МИД. По мнению некоторых экспертов, он вполне может выйти во второй тур. Но большинство наблюдателей все же единодушны в прогнозе: хозяином дворца в Краковском предместье наверняка станет Бронислав Коморовский, кандидат от партии власти, принявший на себя бремя президентских функций в один из самых трагических моментов польской истории.
Согласно польскому Положению о выборах, в течение 5 дней после объявления даты выборов должны быть зарегистрированы избирательные комитеты кандидатов, а в Госизбирком передана фамилия кандидата и доставлена первая тысяча подписей в его поддержку. Еще через 10 дней в Госизбирком необходимо представить все 100 тыс. подписей за каждого кандидата.
Катастрофа под Смоленском:
вопросы без ответов
Валерий Мастеров
Варшава,
Борис Юнанов
Практически в первые же часы после трагедии под Смоленском польские эксперты и СМИ выдвинули три основные версии катастрофы: плохие погодные условия, неисправность самолета, человеческий фактор (ошибка пилота). При этом многие сходились во мнении: попытку совершить посадку на захолустном российском военном аэродроме, не оснащенном новейшей системой аэронавигации, в условиях густого тумана, командир корабля, капитан элитного 36-го полка польских ВВС Аркадиуш Протасюк, скорее всего, предпринял под давлением «команды Качиньского», а может быть, и самого президента. Ведь Лех Качиньский был очень мягким человеком в общении, но очень твердым и упрямым в принятии решений. Как главнокомандующий, он мог дать прямое указание сесть в Смоленске во что бы то ни стало. В августе 2008 года президентский борт Ту-154М летел в Тбилиси, но сел в Азербайджане. Во время полета чиновники просили капитана Гжегожа Петручука все-таки приземлиться в Тбилиси. Пилот отказался, сославшись на безопасность. Тогда в кабину вошел сам президент и начал убеждать пилота изменить решение. Сопровождавшим же его журналистам Качиньский сказал: «Если кто-то решается быть офицером, то не должен быть робким». Пилот все же настоял на своем, но это для него обернулось увольнением. 10 апреля командиром экипажа был другой пилот. А главнокомандующий на борту — тот же. Правда, 15 апреля находящиеся в России польские эксперты, принимающие участие в расследовании трагедии, опровергли версию о «принуждении к посадке». Во всяком случае расшифровка одного из трех «черных ящиков» разбившегося Ту-154 не выявила никаких признаков давления на пилотов.
В целом польское общество и политики избегают спекуляций на тему трагедии, терпеливо дожидаясь официальных итогов расследования. Единственным исключением стали высказывания депутата сейма от ЗиС Адама Гурского, заподозрившего Россию в «обмане Польши» и сокрытии «важных деталей». Но он впоследствии извинился за свои слова, произнесенные в «состоянии эмоционального перенапряжения».
Но есть и принципиальные вопросы, которые по ходу расследования не утратили актуальности. И главный среди них: почему в одном самолете оказалось столько высокопоставленных лиц: президент, генералитет, министры, руководство президентской администрации, парламентарии, вице-спикеры сейма, главы важнейших государственных учреждений? И коли отпала версия о «принуждении к посадке», тем более непонятно, почему экипаж самолета, ведомого первоклассными и опытными пилотами, проигнорировал переданную с земли рекомендацию (приказывать польским пилотам никто не мог) руководителя полетом уйти на запасной аэродром в Минске или Москве.
В интервью польскому изданию «Дзенник» тот самый капитан Петручук, отказавшийся сажать президентский борт в Тбилиси, заявил, что окончательное решение о посадке принимает именно пилот. По словам Петручука, командир разбившегося Ту был отличным пилотом с огромным опытом. А на вопрос, могла ли давить на летчиков рокового рейса необходимость сесть любой ценой, Петручук ответил: «Конечно, это ведь не обычные полеты, на пилотов давят определенные временные рамки». Однако пилоты обучены таким образом, чтобы не поддаваться давлению. Кстати, правительственные Ту Петручук считает хорошими машинами: «Менять надо бы не их, а Як‑40 — те уже отслужили свой срок». Но утром 10 апреля как раз Як благополучно приземлился в Смоленске...
вопросы без ответов
Валерий Мастеров
Варшава,
Борис Юнанов
Практически в первые же часы после трагедии под Смоленском польские эксперты и СМИ выдвинули три основные версии катастрофы: плохие погодные условия, неисправность самолета, человеческий фактор (ошибка пилота). При этом многие сходились во мнении: попытку совершить посадку на захолустном российском военном аэродроме, не оснащенном новейшей системой аэронавигации, в условиях густого тумана, командир корабля, капитан элитного 36-го полка польских ВВС Аркадиуш Протасюк, скорее всего, предпринял под давлением «команды Качиньского», а может быть, и самого президента. Ведь Лех Качиньский был очень мягким человеком в общении, но очень твердым и упрямым в принятии решений. Как главнокомандующий, он мог дать прямое указание сесть в Смоленске во что бы то ни стало. В августе 2008 года президентский борт Ту-154М летел в Тбилиси, но сел в Азербайджане. Во время полета чиновники просили капитана Гжегожа Петручука все-таки приземлиться в Тбилиси. Пилот отказался, сославшись на безопасность. Тогда в кабину вошел сам президент и начал убеждать пилота изменить решение. Сопровождавшим же его журналистам Качиньский сказал: «Если кто-то решается быть офицером, то не должен быть робким». Пилот все же настоял на своем, но это для него обернулось увольнением. 10 апреля командиром экипажа был другой пилот. А главнокомандующий на борту — тот же. Правда, 15 апреля находящиеся в России польские эксперты, принимающие участие в расследовании трагедии, опровергли версию о «принуждении к посадке». Во всяком случае расшифровка одного из трех «черных ящиков» разбившегося Ту-154 не выявила никаких признаков давления на пилотов.
В целом польское общество и политики избегают спекуляций на тему трагедии, терпеливо дожидаясь официальных итогов расследования. Единственным исключением стали высказывания депутата сейма от ЗиС Адама Гурского, заподозрившего Россию в «обмане Польши» и сокрытии «важных деталей». Но он впоследствии извинился за свои слова, произнесенные в «состоянии эмоционального перенапряжения».
Но есть и принципиальные вопросы, которые по ходу расследования не утратили актуальности. И главный среди них: почему в одном самолете оказалось столько высокопоставленных лиц: президент, генералитет, министры, руководство президентской администрации, парламентарии, вице-спикеры сейма, главы важнейших государственных учреждений? И коли отпала версия о «принуждении к посадке», тем более непонятно, почему экипаж самолета, ведомого первоклассными и опытными пилотами, проигнорировал переданную с земли рекомендацию (приказывать польским пилотам никто не мог) руководителя полетом уйти на запасной аэродром в Минске или Москве.
В интервью польскому изданию «Дзенник» тот самый капитан Петручук, отказавшийся сажать президентский борт в Тбилиси, заявил, что окончательное решение о посадке принимает именно пилот. По словам Петручука, командир разбившегося Ту был отличным пилотом с огромным опытом. А на вопрос, могла ли давить на летчиков рокового рейса необходимость сесть любой ценой, Петручук ответил: «Конечно, это ведь не обычные полеты, на пилотов давят определенные временные рамки». Однако пилоты обучены таким образом, чтобы не поддаваться давлению. Кстати, правительственные Ту Петручук считает хорошими машинами: «Менять надо бы не их, а Як‑40 — те уже отслужили свой срок». Но утром 10 апреля как раз Як благополучно приземлился в Смоленске...
