Предвыборной социологией из регионов, в которых в сентябре пройдут губернаторские выборы, общественность не располагает. Судить о настроениях в них она может только по косвенным признакам. Вот один из них:
Две недели назад, когда принималось решение о трехдневном голосовании, власти объявили, что правило это вступит в силу в следующем году. Оно и понятно, нынешняя избирательная кампания уже идёт и негоже менять правила по ходу игры.
Сегодня нам объявили, что правила все-таки поменяют прямо сейчас - уже в этом сентябре как минимум в нескольких регионах голосование будет организовано в три дня.
Зачем Кремлю и ЦИК понадобилось резко перевёрстывать собственные - публично анонсированные - планы? Что такого экстраординарного случилось за эти две недели?
Случились хабаровские события. Очевидно, что они настолько изменили настроения в предвыборных регионах, что поражение кремлевских кандидатов из теоретической возможности превратились там в реальную угрозу. Приходиться спасать ситуацию. Тут не до приличий.
Список этих регионов мы скоро узнаем. Именно там трехдневное голосование и введут.
***Дегтярев начал увольнять из краевого правительства местные кадры и приглашать на них людей из Москвы. Все это в преддверии очередного раунда протестов, которые, как мы помним, в значительной степени подпитываются антимосковскими настроениями.
Становится очевидным, что все предыдущие высказывания губернатора, словно призванные разозлить протестующих, являются не глупостью, а частью единой стратегии. Видимо, целей у неё две.
Первая - породить в хабаровчанах чувство бессильной злобы. «Плевали они на наше недовольство; делают, что хотят». В Кремле читали учебники по социальной психологии и знают, что ощущение бессилия демобилизует протест. Спойлер: на самом деле, не всегда.
Вторая цель - и наверное, она главная - связана с желанием послать сигнал недовольным в других регионах. «Не думайте, что если вы начнёте протестовать, то мы к вам прислушаемся. В гробу мы ваше недовольство видали».
Правда последнему сигналу несколько противоречит вчерашнее решение федерального правительства выделить бунтующему краю дополнительные деньги. Возможно, что правая рука в Москве не знает, что делает левая. Дегтярев просто сам попросил у Мишустина денег (московские назначенцы любят козырять перед аборигенами своими столичными связями и лоббистскими возможностями), ну а тот решил на всякий случай не отказывать (чтобы потом в политической близорукости не обвинили - премьер ведь тоже новости читает, знает, что Дегтяреву сейчас нелегко). Скорее всего, Кремль в этой истории не участвовал и не смог ее предотвратить.
Поэтому второй сигнал получился несколько скомканным.