В 1836 году Пушкин начал издавать журнал «Современник», которому была суждена долгая и бурная жизнь. Денег, правда, он ему не принес, большой популярности у журнала не было. После смерти Пушкина разные писатели и журналисты старались поддержать угасавшее издание, но дела не клеились.
А в 1846 году «Современник» приобрели Некрасов и Панаев – и журнал превратился в одно из наиболее популярных изданий 50-60-х годов – здесь печатались Тургенев и Салтыков-Щедрин, здесь появились «Бедные люди» Достоевского и «Детство» Толстого.
«Современник» постепенно все больше радикализировался – в конце 50-х главные роли здесь начинают играть Чернышевский и Добролюбов, протаскивавшие через цензуру свои пылкие статьи. Даже многих либералов революционный задор «Современника» пугал, но власти терпели. Даже написанный уже арестованным Чернышевским в крепости роман «Что делать», который станет Библией нескольких поколений революционеров, и тот был разрешен к публикации в журнале.
А потом «Современник» закрыли.
4 апреля 1866 года революционер Дмитрий Каракозов выстрелил в Александра II, прогуливавшегося в Летнем саду. Царь чудом спасся. Каракозова казнили. А при чем же здесь «Современник»?
При обыске у Каракозова нашли номера журнала. Там не было призывов к покушению на царя, но его читал террорист – и этого оказалось достаточно. 28 мая 1866 года журнал «Современник» был закрыт.
После покушения Каракозова внутренняя политика Российского государства вообще стала жестче, а это подтолкнуло многих представителей молодого поколения к более радикальным действиям против власти, а власть отвечала на них еще жестче, а революционеры не хотели сдаваться…
И вот уже террор стал чуть ли не чем-то обыденным, и царь оказался практически пленником в Зимнем дворце, и завершилось все ужасающей трагедией 1881 года, когда Александр II, царь-освободитель, отменивший крепостную зависимость, рекрутские наборы, создавший в России свободный суд и местное самоуправление – погиб от бомбы, брошенной теми, кто не хотел простить ему преследования, аресты и обнищание народа.
Я не буду говорить, что все это произошло из-за того, что закрыли журнал «Современник», или из-за того, что Каракозов стрелял в царя. Но… « Не было гвоздя, подкова пропала…» Это было одно из звеньев – довольно важное – которые сложились в страшную цепь событий, репрессий, нападений и в конце концов разрушили российскую жизнь. Мы что, по-прежнему хотим выковывать такие же звенья?
Наступление на свободу слова очень часто кажется властям разумным и практичным действием – ну действительно, что они там пишут такое? К чему призывают? О чем болтают?
Светлана Прокопьева ни к чему не призывала. Она сформулировала мысль, которая, в общем-то, напрашивалась, о том, что наступление государства на права и свободы людей подталкивает униженных и оскорбленных к жестоким действиям, а иногда и к терроризму. Она не оправдывала терроризм и не призывала к терактам, она писала как раз о том, что видела, и что ее и ее читателей волновало, о том, что надо сделать, чтобы ТЕРАКТОВ НЕ БЫЛО.
Теперь спецслужбы сводят с ней счеты. Не террористов ловят, и не делают так, чтобы не было ситуации, в которой государство доводит людей до отчаяния и порождает взрывы бомб и самосожжения, а сводят счеты с журналисткой, с прессой, со свободой слова, - а значит, и со всеми нами.
Потому что мы все полетим в бездну, к которой нас каждый день приближает, подталкивает каждый новый процесс, каждый новый несправедливый приговор, каждое новое наступление на свободу слова. Потому что если граждане не имеют права писать то, что они думают, о своем государстве, то государство получает право делать с ними все, что захочет. Суд приговорил Светлану Прокопьеву ВСЕГО ЛИШЬ к штрафу в 500 тысяч. Невиновного человека. Ну не посадили – ура! К сожалению, это не отменяет всего, что сказано выше…
Извините, что напоминаю такие банальные вещи, – они, к сожалению, не только банальны, но и актуальны.