За 450 дней правозащитники зафиксировали более 200 случаев преследования россиян и организаций за распространение информации, которая отличается от официальных пресс-релизов. Среди них лишь два факта преследования официальных лиц за распространение информации, опровергнутой впоследствии.
Об этом говорится в докладе международной правозащитной группы «Агора» «Эпидемия фейков: борьба с коронавирусом как угроза свободе слова». Это обзор практики применения законодательства об ответственности за распространение недостоверной информации, включающего в себя части 9-11 статьи 13.15 КоАП, статей 207.1 и 207.2 УК РФ, а также статью 15.3 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации», и их применение в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции.
В мониторинг попали 170 дел из 53 регионов страны по ст.13.15 КоАП. При этом 157 случаев зафиксированы за три «эпидемических» месяца. 46 дел завершились вынесением обвинительных постановлений со штрафами на общую сумму более 1 млн руб.
По состоянию на 9 июня в мониторинг попало 42 случая уголовного преследования по ст.207.1 УК в 24 регионах России. «Уголовная статья о фейках стала удобным инструментом расправы над публичными критиками властей — 17 из 42 случаев уголовного преследования связаны с высказываниями активистов, журналистов, блогеров и депутатов. В течение двух месяцев действия статьи уголовные дела по ней возбуждали чаще, чем каждые два дня, включая выходные и праздничные дни», — отмечается в докладе.
Взрывной рост числа дел о фейках и анализ материалов доступных дел свидетельствуют о политическом характере кампании в целом, считает автор доклада адвокат Станислав Селезнев.
«С началом эпидемии государство открыто провозгласило монополию на правду (которой пользовалось и раньше, но не столь явно). Отныне информация, исходящая от уполномоченных должностных лиц, презюмируется достоверной и законной. Напротив, любая неофициальная общественно значимая информация считается нелегальной до тех пор, пока не подтверждена государством. И чем более значима эта информация, тем выше риски для того, кто ее распространяет», — пишет Селезнев.
Правозащитники рекомендуют властям:
· Сформулировать критерии оценки достоверности и общественной значимости информации, исключив возможность проверки на соответствие действительности мнений и оценочных суждений.
· Отказаться от презумпции достоверности исключительно официальной информации и признать возможность совершения ошибок государственными структурами.
· Исключить ответственность за неумышленное распространение недостоверной информации.
· Поощрять усилия интернет-компаний по «мягкому» предотвращению распространения недостоверной информации на основе четко сформулированных и доступных правил, в том числе путем маркировки сомнительного контента и предоставления доступа к данным из авторитетных и признанных научным и академическим сообществом источников.
· Смягчить санкции, уменьшив размеры штрафов, а также отказаться от лишения свободы в качестве наказания за распространение недостоверной информации.
· Исключить из УК и КоАП формальные правонарушения (части 9 и 10.1 статьи 13.15 КоАП РФ, статью 207.1 УК РФ), дополнительно разъяснив судам необходимость установления причинно-следственной связи между публикацией недостоверных сведений и фактически наступившими опасными последствиями.
· В перспективе полностью исключить уголовную ответственность за публичное распространение недостоверной информации вне периода чрезвычайных ситуаций либо ввести по таким составам административную преюдицию.