Два года назад, к 97-летию Сахарова, я написал статью о том, что в современном мире почти не видно борьбы за безъядерный мир, подобной той, что была более 30 лет назад. Не слышно о призывах ученых к своим правительствам прекратить ядерную эскалацию, о каких-то российско-американских комитетах физиков за нераспространение, об открытых письмах и мирных маршах против ракет и бомб, как это было во времена Сахарова.
В фазе глубокой эйфории после окончания холодной войны мир растерял знание и понимание последствий возможного глобального конфликта.
Статья была опубликована через неделю после обострения в Сирии, когда мир в очередной раз вздохнул с облегчением. Помните — это когда США готовили удар с моря, а российский посол в Ливане пригрозил, что Россия будет сбивать американские «Томагавки». На что Трамп написал свой знаменитый твит: «Готовься, Россия, потому что ракеты полетят — новые, хорошие и умные!».
Тогда, в апреле 2018-го, все в очередной раз с живостью бросились обсуждать, «что будет если».
В статье я цитирую письмо Сахарова американскому физику-теоретику Сиднею Дреллу, которое Андрей Дмитриевич передал на Запад в 1983 году из горьковской ссылки. В письме Сахаров называл термоядерную войну «бедствием неописуемого масштаба и совершенно непредсказуемых последствий, причем вся непредсказуемость — в худшую сторону».
По его словам, мощность всего запаса ядерного оружия в мире на конец 1980 года (50 тыс. ядерных зарядов) составляла 13 тыс. мегатонн, тогда как мощность всех видов оружия, использованных во Второй мировой войне, не превысила и шести мегатонн.
Дрелл до этого обнародовал расчеты последствий обмена ядерными ударами: сброс на основные города северного полушария 5 тысяч зарядов суммарной мощностью 2 тысяч мегатонн приведет к гибели 750 миллионов человек только от одного из факторов поражения — ударной волны.
Сахаров развивает расчеты: «Принятое среднее число жертв, приходящихся на один заряд — 250 тыс. человек. Чрезвычайно важным фактором поражающего действия ядерных взрывов является тепловое излучение. Пожары в Хиросиме были причиной значительной части (до 50%) смертельных случаев. Неизбежно возникновение радиоактивных «следов» — полос выпадения поднятой взрывом с поверхности пыли, «напитавшейся» продуктами деления урана».
Но еще более важными для человечества, по словам академика, стали бы непрямые — экологические и социальные последствия взрывов: нарушение прозрачности атмосферы от дыма пожаров и пыли, недостаток кислорода, как следствие — ядерная ночь и ядерная зима. В результате только один этот фактор, по мнению ученого, способен погубить жизнь на планете.
Далее — паника, хаос, невозможность оказания медицинской помощи миллионам пострадавших, распространение болезней, появление многочисленных банд, которые «будут убивать и терроризировать людей и вести борьбу между собой по законам уголовного мира: «Умри ты сегодня, а я завтра».
Сахаров называл ядерную войну «коллективным самоубийством» и предлагал поэтапное сокращение на принципах паритета. В конце концов, это его знание и знания еще пары-тройки мировых ученых привели к росту массового антиядерного движения и к созданию основной системы безопасности в мире — подписанию договоров по нераспространению и сокращению атомного оружия.
В том, что мир до сих пор жив — большая заслуга Андрея Сахарова. Сейчас его наследие снова под угрозой.