Последние пять лет я не могу спокойно слушать «Агату Кристи».
Тогда, в день ее концерта, нам было очень весело. Мы отмечали у меня, ещё в думском кабинете, день рождения Леры. К нам приехал Володя Кара-Мурза (попытки отравления были впереди). Мы о чем-то говорили, строили планы — а потом был концерт.
Облака в небо спрятались,
Звёзды пьяные смотрят вниз...
На драйве, на эмоциях, кружащих голову, поехали на дачу в Коломну — и, ни о чем плохом не думая, я снял трубку.
— Немцова убили.
И все. Кажется, я так и не пришел в себя с тех пор: трещина прошла по глазам, и как их ни отводи, мешает смотреть, как раньше: с простой и ясной радостью.
Это моя личная история, из-за которой я пойду 29-го на марш Немцова. Преодолевая презрение, потому что через рамки, выворачивая сумку, чертыхаясь в заборчиках-загончиках бульваров. Я просто не могу не выйти.
А вы можете. Вы не знали Бориса лично. Он не звонил вам вечером, за день до убийства, вы не говорили с ним часами напролет. Это нормально.
Есть только одно но. Власть — та самая, которая убила и которая меняет Конституцию, чтобы править вечно, — понимает только силу и цифры. 10 тысяч, 20, 30, 50 (звонок), 100 (щелчок), 200 (сирена и треск)...
2 часа марша Немцова, на который придете вы, — и пересмотр приговора Константину Котову, парням из «Сети», узникам «московского дела». Отползание в деле «Нового величия». Отказ от множества таких же невозможных людоедских дел.
Вот эти 2 часа вашего времени в обмен на свободу для десятков и сотен людей.
Уже нельзя говорить о реформах: не до жиру, быть бы живу и на свободе. Этот марш — он буквально за свободу, за то, чтобы люди вышли из тюрем, вернулись к семьям, к своим простым, совсем не политическим занятиям. Этот марш — за нашу Россию, которая сидит в тюрьме.
Это — подкоп алюминиевой ложкой, но других инструментов мы себе не запасли.
Давайте все выйдем.
29 февраля, 13:00, Страстной бульвар. Марш Немцова.
До встречи!
