После «Цены правды» подумала, а как бы Гарет Джонс отнесся к фильму, который назвали его именем (оригинальное название «Гарет Джонс») и где его сделали главным героем? Где фантастически вольно обошлись с фактами его биографии, хотя картина заявлена как историко-биографическая, насочиняли ходульных коллизий, подрихтовали его речи и тексты в соответствии с новейшим контекстом и заставили есть детское человеческое мясо. Дети угостили Гарета своим братом Колей. И фильм этот снят с участием Украины, за правду о которой он заплатил жизнью. Он бы понял, что такое кино нужно для правды? Он бы осознал, что мало сделал при жизни и надо еще после смерти поработать в конъюнктурной клюкве? А зрители поняли, что это был за человек? Я несколько дней читаю отклики и рецензии, и у меня сложилось впечатление, что даже журналисты и критики не в курсе. Что о Гарете Джонсе они впервые узнали из фильма Агнешки Холланд. А если бы Михалков снял, то узнали бы от него. Потому что важнейшими из искусств для нас являются кино и цирк. Не забывайте конец цитаты. И цирк.
Когда-то на всю Россию нашелся единственный немецкий доктор Федор Гааз, который, впервые попав в русскую тюрьму, был так потрясен, что сделал облегчение участи заключенных делом своей жизни. И весьма преуспел. Один человек, оказывается, может немало. «Спешите делать добро» — книжку потом написал Федор Петрович.
Когда-то на весь СССР нашелся британский журналист, который несколько лет, пока его не убили, публиковал репортажи, очерки, заметки о жизни в большевистском раю. После каждой своей поездки в рай, а ездил он несколько раз и надолго, Джонс выпускал серии материалов об СССР, развенчивая мифы о великом переломе и прелестях соцстроительства. Он, по сути, в одиночку схлестнулся с империей Сталина, максимально объективно освещая то, чему стал свидетелем, то, что было сокрыто от других. И полемизировал с теми прогрессивными людьми Запада, которые либо зажмуривались, либо восхищались советским строем, как Бернард Шоу, либо врали и подтасовывали, как Пулитцеровский лауреат Дюранти. О массовом голоде в СССР Гарет Джонс писал много, но это не касалось лишь Украины.
«Я прошел в одиночку по улицам сел и 12 колхозов. Везде люди стенали: «У нас нет хлеба, мы умираем!» Это стенание было слышно по всей России: на Волге, в Сибири, Белоруссии, на Северном Кавказе, в Средней Азии. Я прошел через Черноземную область, потому что это когда-то был самый богатый сельскохозяйственный район в России и потому что корреспондентам запретили туда ездить, чтобы они не смогли своими глазами увидеть, что там происходит».
«Черноземная область» — это Украина. Но Джонс писал не только о голоде, он писал обо всем. Его радушно принимали и возили по всей стране и показывали достижения. В передовые колхозы, на грандиозные стройки. Кормили досыта, развлекали и ничем не угрожали. Союзу, несмотря на всю его герметичность, важно было заполучить западного нерядового журналиста, который раструбит миру, как прекрасна страна строящегося социализма и неминуемого коммунизма. Джонс помимо прочего был советником по международным вопросам экс-премьер-министра Великобритании, поэтому возили его вполне осознанно. И Гарет насмотрелся. И смотрел не только на то, что показывают. Когда он в свой последний приезд в 1933-м добрался до вымирающих сел Харьковщины, то пришел в ужас, вернулся в Британию и сделал заявление для прессы. Его сообщение о массовом голоде в СССР разлетелось по разным газетам, среди прочих была и львовская газета «Діло», публиковавшая переводы материалов Джонса с апреля по сентябрь 1933-го. И вот тогда Литвинов уже закрыл ему въезд в СССР. На него завели дело о шпионаже. И начали травлю. Руководитель отдела печати и информации НКИД СССР Уманский организовал кампанию против Джонса, к которой привлек не только местных специалистов по советской образцовой жизни, но и западных спецкоров в Москве. Пулитцеровский лауреат Дюранти сляпал для «Нью-Йорк Таймс» статейку о том, что в СССР есть временные трудности, многие «голодны, но не голодают». Джонс был возмущен и ответил, а узнав, что ему запретили въезд, выпустил материал о причастности Сталина к убийству Кирова. Но это не помогло. И СССР благополучно вошел в Лигу Наций.
Кстати, был и еще один британский журналист, писавший о массовом голоде в Украине. Малколм Маггеридж. Он познакомился с Джонсом в Москве и точно так же пробирался в районы УССР, охваченные голодом, не имея на это разрешения советских властей. И передавал свои репортажи в Британию дипломатической почтой, чтобы обойти цензуру. Он тоже очень рисковал. Могли просто шлепнуть. Маггеридж в юности увлекался коммунистическими идеями, и советский голод стал переломным моментом в его увлечениях. Он умер в 1990-м. И помимо статей написал ряд книг, одна из них — сатирическая «Зима в Москве». Это все неинтересно для фильма? Да из этого сериал можно сделать. Почему этим всем пренебрегли? Историческая драма — это не когда у гебиста золотые зубы и он их все время показывает, зловеще ухмыляясь, чтобы передать дух времени. Где мужественный, неординарный, отчаянный человек, именем которого вы назвали кино? Выпускник Кембриджа, полиглот, умница, безумец, правдоискатель. Вот этот хлюпик, разговаривающий газетными вырезками, тот человек? Вот этот освещал в британской прессе приход нацистов к власти, предрекая мировую войну, общался с Гитлером и Геббельсом, министрами правительства Муссолини, Крупской, наркомом Литвиновым? Вот этот перепуганный очкарик? Ну хоть про очки не соврали.
В конце 1934-го Гарет Джонс отправился в кругосветное путешествие, в Пекине к нему присоединился немецкий журналист Герберт Мюллер. В августе 1935-го, во время поездки во Внутреннюю Монголию, они были арестованы китайскими коммунистами. Мюллера через два дня отпустили (он был агентом НКВД), Джонса казнили. За день до его 30-летия. О его смерти сообщают скупые титры в фильме «Цена правды».
Он никогда не ел человеческого мяса. Гарет Ричард Воган Джонс был настоящим журналистом и не занимался подтасовками. Вспоминал, как в одном умирающем селе поделился с девочкой куском белого хлеба с маслом. И она сказала, что теперь может умирать спокойно.