Нападение на депутата и журналиста на Садовнической улице, 80.
Кому бесславье, а кому бессмертие —
Садовническая-80 и Большой Каретный-15.
В сентябре второй раз мне отказали в признании дома 15 по Большому Каретному переулку, где жил Владимир Высоцкий и где в квартире у режиссера Левона Кочаряна собирался весь цвет деятелей искусства, писателей, интеллигенции (Шукшин, Тарковский, Тихонов с Мордюковой, Вайнеры, Суходрев, многие другие выдающиеся люди, даже космонавты Гагарин, Титов, Комаров) объектом культурного наследия. Этот дом воспел Владимир Высоцкий, поскольку он вырос в нём, учился в близлежащей школе. В отказе руководителя Мосгорнаследия Емельянова было написано, дескать, архитектура старинного здания на признание не тянет. А все эти громкие фамилии — по боку.
В постановке на государственную охрану дома, о котором написаны строки: «тот полжизни потерял, кто в Большом Каретном не бывал» — отказано.
Но в моем округе есть и другой дом — Садовническая-80. Вот тот охраняется. Здесь квартира у Емельянова и других московских руководителей. Дом был построен как социальное жилье, но живут здесь другие. Его обитателей тоже будут вспоминать, только, скорей всего, проклятиями, как разрушителей.
Итак, всё по порядку.
23 октября 2019 г. в 18.30 часов я как депутат Московской городской думы от данного округа в сопровождении 2-х моих помощников Ивана Гусельникова и журналиста Андрея Новичкова приехала по адресу Садовническая улица, дом 80, чтобы осмотреть дом, который построен в соответствии с постановлением правительства Москвы №467-ПП от 10 сентября 2012 года (ред. от 25.12.2013) «Об Адресной инвестиционной программе города Москвы на 2013-2015 гг.». В этом постановлении говорится, что по адресу Садовническая улица, 80/2 строится жилое здание в рамках выполнения «государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством, в том числе молодых семей» — для моих избирателей.
Дверь одного из подъездов была распахнута настежь, мы вошли в подъезд и стали осматривать лестничную клетку. Поднялись на 3 этаж. В руках у Андрея был планшет. Мы сделали на него фотографии подъезда. Вдруг из квартиры номер 47 выскочили 4 мужчины, среди них наблюдались лица неславянской внешности, и стали затаскивать, применяя силу, моего помощника, известного градозащитника, и журналиста Андрея Александровича Новичкова в квартиру.
Квартира №47 площадью 140 кв. м принадлежит на праве собственности заместителю председателя Государственной думы Тимофеевой Ольге Викторовне.
Андрей Новичков сопротивлялся, но мужчины упорно вчетвером, накинувшись на него, продолжали насильно затаскивать его в эту квартиру, причем пытаясь его закрыть изнутри. Ещё они грозили разбить планшет.
Я защищала Андрея, как могла, пыталась удержать дверь, чтобы его не заперли в квартире, но силы были неравны— физическая сила 4-х здоровенных мужчин была больше нашей.
Другому помощнику, Ивану Гусельникову, я велела, чтобы он вытащил мобильник и снимал происходящее.
Я стала звонить в полицию по 02, кричала в мобильник, чтобы они приехали как можно быстрей. Очевидно, что долго противиться групповому насильственному задержанию мы бы не смогли. Мне было очень страшно за Андрея. Как женщине-матери представлялись ужасные картины того, что эти четверо амбалов могут с ним сделать.
Услышав, что я вызвала полицию, Андрея сразу отпустили, двое мужчин убежали по лестнице вниз, а двое скрылись за дверью квартиры.
Сотрудники полиции ехали долго, они появились почти через час. Мы их ждали на улице. Приехавшие сотрудники представились как Прусаков Максим Андреевич и Четыркин Антон Николаевич. Дверь подъезда уже была закрыта. На звонки сотрудников в домофон никто не ответил, дверь сотрудникам полиции не открыли.