Подробные данные московского опроса «Левада-центра» об отношении к протестам представляют огромный интерес. И многое объясняют в происходящем. Экстраполяция этих данных показывает, что масштабы протестов (при прочих равных) могут в сентябре резко возрасти.
Но — по порядку несколько ключевых вещей.
1. Информированность и вовлеченность. Внимательно следят за ситуацией вокруг незарегистрированных кандидатов и массовых протестов в Москве 29% москвичей (это «вовлеченность»), что-то слышали — 48%. В целом это очень высокая информированность (77%). Однако среди молодежи (18–24 года) доля тех, кто внимательно следит, подскакивает до 43%. И это свидетельство какой-то исключительно высокой политизированности московской молодежи. Почти такое же внимание к ситуации проявляют люди с высшим образованием и наиболее обеспеченные — около 40% «внимательно следят». А вот среди возрастных контингентов 55+ таких лишь 25%.
2. Отношение к протестам. Общий расклад: 37% сочувствуют, 30% индифферентны и 27% не сочувствуют протестующим. Сочувствующих меньше половины, но это самая большая группа из трех. А вот среди молодежи доля сочувствующих достигает уже 55%, а тех, кто настроен против протестов — всего 9%. 45% сочувствующих в возрастной группе 39–54 года (это «предпенсионные» возраста, их отношение к режиму ухудшилось после пенсионной реформы). В пенсионных же возрастах ситуация обратная: здесь сочувствуют протестам 29%, а настроены против них — 38%. Сочувствуют протестам 43% высокообразованных.
3. Из пунктов 1 и 2 напрашивается гипотеза, что информированность/вовлеченность и отношение к протестам — связанные вещи. Так оно и есть. Москва — это город побеждающего интернета. Более 70% в возрасте 18–24 и 25–39 лет назвали источником сведений о событиях в городе информационные интернет-ресурсы; 50% среди молодежи и около 40% в группе «25-39 лет» назвали на втором месте социальные сети и видеоблоги, а вот телевизор упомянули только 25% молодых и 36% тех, что постарше. Зато у пенсионеров все наоборот: 77% упоминают телевизор, 42% интернет-ресурсы, а соцсети и видеоблоги — порядка 15%. В городе складываются две большие группы людей, в голове которых формируются как бы две достаточно разные картины происходящих событий, потому что у них разные источники информации.
4. Чтобы понять всю эту цифровую эквилибристику в декорациях реального города, важно иметь представление: 1) о размерах групп и 2) о степени их активности. Молодежи (18–24 года) в городе мало: это 7% взрослого населения (во всяком случае, так построена выборка «Левада-центра»). Пенсионеров много — 35% от всего населения. Возраст 25–39 тоже достаточно широко представлен — 31% от всех жителей.
Что касается активности, то дело обстоит так. 27% сочувствуют протестам абстрактно, 9% не исключают, что примут в них участие (это мало, кстати), и 2% сказали, что участвовали в последнем каскаде уличных акций. А вот среди молодежи сказали, что участвовали 10% (!), выразили гипотетическую готовность 11%. — Стоп. Тут что-то не так.
5. Попробуем опрокинуть все эти цифры обратно в реальный город. В Москве 7,3 млн взрослых жителей (это зарегистрированные избиратели). Соответственно, молодежи — 500 тыс. (7%). Значит (согласно опросу) в последних акциях участвовали 50 тыс. молодых людей (10% опрошенных заявили это). Но это явно неправда. Опросы опять врут? Отнюдь. При составлении выборки социологи ориентируются на официальную статистику, а не на то, сколько сейчас людей в городе. И если представить, что 60–65% молодежи (18–24 года) сейчас не в городе, то мы получаем примерно 17–20 тыс. человек, и это вполне правдоподобное число молодых людей, которые могли участвовать в трех последних акциях протестах (в совокупности).
Из этого в свою очередь следует, что если круг источников информации и политические эмоции отсутствующей в городе молодежи не отличаются от тех, что свойственны присутствующим (а это скорее всего так), то в сентябре на улицах Москвы мы можем увидеть 50 и более тыс. людей только в возрасте от 18 до 24 лет.
6. Эти калькуляции в значительной степени объясняют ярость развязанного в Москве полицейского террора — волну надо сбить до начала сентября. И угрозы призыва в армию, отчисления из вузов скорее всего будут только нарастать в оставшиеся недели. Но есть и обратная сторона. Тема недопуска независимых кандидатов и вообще выборов в Мосгордуму так или иначе сдуется после 8 сентября. А вот репрессии против молодежи дают молодежным протестам новую, эмоционально и морально еще более сильную Тему. Вот такая вот эквилибристика деспотии.