И откроют врата для нас.
И опять перехлест дорог.
Мы последний отбойник в пас,
Под амнистией мы, корешок.
…Эх, наяривай, пой, седой,
Чтоб слеза прошибала штык.
Я ж теперь на всю жизнь блатной,
Эх, амнистия, пой, старик.
Как ни читаешь проекты этой амнистии — что такой, что эдакий, — все одно: свободу блатным. Нечего им на нарах чифириться, пусть выходят и вдохновляют шансонье-единороссов.
Нинка как картинка с фраером гребет,
Дай мне, Сеня, финку, я пойду вперед.
А поинтересуюсь, а шо это за кент —
Ноги пусть рисует, слышь,
Нинка, это мент, я знаю.
Про амнистию предпринимателям никто даже не заикается. И депутатов, и стоящих за ними лоббистов можно понять: чего конкуренцию-то плодить? Опять же, чем больше осуждено предпринимателей, тем эффективнее решается одна серьезная народнохозяйственная проблема: они же, в смысле их семьи, самостоятельно снабжают их в тюрьмах всем необходимым, а осужденные бизнесмены домашние харчи не едят тайком ночью под одеялом — подкармливают и окружающий мир, так что у государства голова не болит о зэковском рационе. Никогда не отказывались они и от взносов в тюремные общаки, за счет которых поддерживаются одинокие заключенные, — поэтому комиссии начальства или патентованных общественников никогда не встретят зимой в тюрьме арестованного жарким июльским полднем гражданина, разгуливающего по тюремному двору в шортах. И конечно, зэки-бизнесмены вносят свой посильный вклад в повышение благосостояния работников правоохранительных органов и системы ФСИН, добровольно жертвуя первым бизнес и деньги, а вторым блоки сигарет (обычная тюремная валюта) и «пожертвования на ремонт». На ремонт провала, чтобы не провалился.
Или взять, к примеру, любимый бизнес тюремного начальства — ларьки. Вы никогда не задумывались, куда из супермаркетов деваются просроченные или некондиционные продукты? Правильно. Их кушают зэки, потому что выбор у них небогатый. Они покупают их в тюремных ларьках на деньги, которые в тюрьму переводят родственники. И конечно, цены там такие, что «Глобус Гурмэ» может отойти в сторонку и нервно покурить.
Опять же, борьба с коррупцией. Амнистия бизнесменам — то есть именно тем, из кого всю жизнь вынимали, выбивали, вымогали взятки, — будет означать, что борьба с коррупцией вроде бы началась. Потому что взятки дают бизнесмены, чтобы не сесть, а их конкуренты дают взятки, чтобы они сели. Вот взятка получена, бизнесмен сел. И что, его теперь выпускать? И взятку, получается, возвращать? Да ни боже мой! К тому же берут обычно с двух сторон, но сажают заказанного: деньги те же, зато строгость соблюдена. Чтоб боялись.
Конечно, в идеале, для полного достижения согласия и благолепия, надо посадить весь бизнес. Могут возникнуть трудности с местами, но Дума над этим работает, как мы видим: вот блатных выпускают. И правильно: блатные — к блатным, на свободу, бизнес — к бизнесу, и будет порядок. Если все предприниматели, не связанные с государством, все же в места не столь отдаленные не поместятся, устроить ротацию: пять лет поработал, на восемь — в тюрьму. Вышел, за год освоился, еще за четыре поднялся — хватит, отдай и отдыхай на нарах, работа ведь тяжелая, бизнес-то этот. Отдыхай, налаживай новые связи с новыми знакомыми, производи креманки и вяжи носки, стране ведь нужны креманки. Тем более мужики в тюрьме молодеют, это факт, до сих пор наукой не изученный. Кстати, о науке: шарашки-то простаивают. Недосмотр.