#В блогах

Владимир Кара-Мурза: Латвия открывает архивы КГБ, а Россия продолжает отбеливать свое прошлое

10.01.2019

Решение Латвии представляет собой важный шаг в достижении соглашения с тоталитарным прошлым

Незадолго до Рождества Национальный архив Латвии подарил правящей элите страны неприятный подарок: полный алфавитный указатель из примерно 10 000 человек, завербованных советским КГБ в качестве агентов или информаторов. Эта публикация, последовавшая за двумя десятилетиями публичных дебатов и принятия специального закона, раскрыла имена, кодовые имена, места рождения и другие данные об активных и бывших агентах КГБ с 1991 года, когда Латвия восстановила свою независимость от Советского Союза.

В отличие от других бывших советских республик, где чиновникам КГБ удалось удалить или уничтожить архивы перед тем, как покинуть свои посты, Латвия сохранила многие документы, но до сих пор не обнародовала их. Быстрый взгляд на списки может объяснить силу противодействия рассекречиванию: в именах предполагаемых агентов фигурируют некоторые из самых влиятельных людей страны, включая парламентариев, министров правительства, судей, священнослужителей, писателей, музыкантов и журналистов.

«Это должно было быть сделано давно», - сказал Леонид Якобсон, журналист-следователь из Латвии. «Мы должны были ввести люстрацию, исключив агентов из политики, как это было сделано в Германии после войны. Но лучше поздно, чем никогда». Национальный архив планирует к маю опубликовать больше документов, касающихся деятельности КГБ в Советской Латвии.

Как бы то ни было, решение Латвии открыть свои советские хранилища представляет собой важный шаг в достижении соглашения с тоталитарным прошлым. Подобные меры были приняты многими бывшими странами Варшавского договора, от Польши до Чешской Республики, после падения коммунистических режимов. Только в одной Германии около 7 миллионов человек обратились с просьбой просмотреть свои документы из Штази, секретной полиции Восточной Германии, которая в настоящее время находится в ведении специально созданного федерального агентства. В некоторых странах Центральной и Восточной Европы открытие архивов сопровождалось временными или постоянными ограничениями на государственную службу для оперативников, информаторов и сотрудников бывших режимов и их служб безопасности. Такая политика была направлена ​​на защиту молодых демократий от авторитарного возвращения.

Казалось, что и Россия пойдет по этому пути. В сентябре 1991 года, вскоре после победы над жесткой попыткой государственного переворота, правительство президента Бориса Ельцина согласилось создать международную комиссию по расследованию, которая будет «объективно и всесторонне» изучать советские архивы с последующей публикацией. Во время судебного разбирательства в Конституционном суде России в 1992 году, которое стало называться «делом Коммунистической партии», сотни документов из архива ЦК были переданы Владимиру Буковскому, диссиденту советских времен, приглашенному в качестве эксперта-свидетеля из юридической группы Ельцина.

В конце процесса высший суд России постановил, что «руководящие структуры Коммунистической партии Советского Союза были инициаторами репрессий… направленных против миллионов». Общенациональный опрос того же года показал, что большинство россиян поддерживают эту идею - отстранить бывших коммунистов от аппаратчиков с позиций власти. Это предложение было закреплено в законопроекте, внесенном в декабре того же года в российский парламент Галиной Старовойтовой, выдающимся либеральным законодателем из Санкт-Петербурга.

Комиссия никогда не была сформирована; советские архивы никогда не были полностью открыты. «Ельцин категорически отказался», -вспоминает Буковский. «С одной стороны, я думаю, он понимал, что если бы такой процесс начался, ему [как бывшему коммунисту] было бы трудно оставаться у власти. ... С другой стороны, Ельцин подвергся огромному давлению Запада не открывать архивы. Западные лидеры имели слишком много связей с советским режимом; они заключили слишком много секретных сделок с Кремлем, чтобы не хотели, чтобы о них узнали».

Один эпизод показывает, насколько обоснованными были эти страхи. Среди документов, предоставленных Буковскому в ходе судебного процесса, была конфиденциальная записка Центрального комитета от 11 декабря 1980 года. В ней описывался лидер финских социал-демократов Калеви Сорса как «доверенный сотрудник» Кремля. Сорса, трехкратный премьер-министр Финляндии, считался лидером президентских выборов в стране в 1994 году. Публикация меморандума ознаменовала конец политической карьеры Сорсы; он публично извинился и вышел из гонки. Интересно, сколько политических карьер на Западе подошло бы к концу, если бы российское правительство решило провести полное рассекречивание?

Отказываясь от учета советского прошлого, российские демократические лидеры также решили свою собственную судьбу. «Я сказал членам российского правительства [в 1992 году]: « Будьте осторожны, это все равно что иметь дело с раненым зверем. Если вы его не добьете, он нападет на вас», - сказал Буковский. Возвращение заняло всего семь лет: в канун Нового года в 1999 году бывший офицер советского КГБ занял место Ельцина в Кремле. Небольшое напоминание о том, насколько драматичным было возвращение, пришло на той же неделе, когда Латвия опубликовала свои документы КГБ, когда московский суд поддержал фактическое оправдание правительством Владимира Путина советского государственного террора, отклонив иск против директора ФСБ Александра Бортникова. В интервью в главной правительственной газете Бортников назвал массовые чистки сталинской эпохи «местными эксцессами».

Ошибка России в 1990-х годах представляет собой учебный пример того, как историческая правда или ее отсутствие могут повлиять на настоящее. Постпутинское правительство в России, когда оно придет, не должно повторять эту ошибку и должно полностью раскрыть все прошлые секреты - какими бы ни были имена «доверенных сотрудников», содержащиеся в досье Кремля.

Источник


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.