Видно, что дом разрушен совсем недавно — через год после сноса засыпанные снегом развалины выглядят совсем по-другому
Если государство чего-то очень хочет, оно это обязательно получит. В своем желании чиновники не остановятся даже перед откровенным абсурдом, что Управление делами президента наглядно продемонстрировало на примере фантастического исчезновения дачи бывшего советского министра культуры. В деталях дела разбирался The New Times
Эта удивительная история кому-то может напомнить дело садового товарищества «Речник». И по большому счету сходство есть: и в том, и в другом случае государство денонсировало права собственности, повторяя при этом, что права эти священны. И в том, и в другом случае были снесены дома, находящиеся в частном владении. Только в одном случае («Речник») все было сделано под телекамеры, а в другом — тайно. В одном случае («Речник») за скандалом стоят, как утверждают, интересы ФСБ, а в другом — Управления делами президента. Хотя будут правы и те, кто скажет, что это, по сути, одно и то же.
Славное прошлое...
Так вот эта наша история началась еще во времена царя Гороха, роль которого тогда исполнял генсек Леонид Брежнев. У министра культуры СССР Екатерины Фурцевой, как у всякого советского министра, была госдача, причем не одна. Участок в Жуковке, в дачном хозяйстве Управделами ЦК КПСС, она получила в 1971 году для дочери Светланы. В 2001 году, через 26 лет после смерти матери,* * Екатерина Фурцева, по официальной версии, скончалась в результате сердечной недостаточности, по неофициальной — покончила с собой в ночь с 24 на 25 октября 1974 года. Светлана без проблем оформила свидетельство о собственности на загородный жилой дом. Но попытка приватизировать земельный участок площадью 47 соток натолкнулась на сопротивление со стороны Управления делами президента. Суды тянутся уже 8 лет.
Земля под большинством правительственных дач советского времени на Рублевке в порядке преемственности перешла в бессрочное пользование Федерального государственного унитарного предприятия «Рублево-Успенский лечебно-оздоровительный комплекс» (в целях экономии места далее — РУЛОК), находящегося в подчинении Управления делами президента РФ. Это учреждение категорически не хотело смириться с тем, что участок, да на такой безумно дорогой земле, как Жуковка (сотка здесь стоит от $100 тыс. до $250 тыс., по данным агентства Penny Lane Realty), уплывает в частные руки. Потому первое решение о приватизации земли (0,4701 га), принятое в 2004 году Одинцовским судом, обжаловали дважды и в 2005 году добились его отмены. На том основании, что ГУП Управления делами президента разрешения отдать землю не давало. Любопытно, что главой Одинцовского района и в 2004-м, когда землю отдали владельцам дома, и в 2005-м, когда ее у них опять забрали, был один и тот же человек — Александр Гладышев (он поставил свою подпись на постановлении о передаче земли Фурцевой). Пребывает он на этом посту и сейчас.
...и дикое настоящее
В 2005 году умерла Светлана Фурцева, а дача дважды сменила хозяев. Сначала знаменитый дом купил некто Грудинин, который, видимо, быстро понял, что собственность обременена интересами со стороны ну очень серьезных людей, а потому от греха подальше перепродал дом Гарегину Гевондяну, нынешнему владельцу, который, когда совершал покупку, был свято уверен, что приобретает не только старый дом, но и землю под ним: было же на то и решение властей, и суда, и свидетельства о собственности и на дом, и на землю, и оформил его не шаромыжник какой-то — государственный регистратор (официальный бланк, гербовая печать, подпись).
Дача Фурцевой знала и лучшие времена
Новый собственник намеревался капитально перестроить дачу. Нанял рабочих, которые даже успели разобрать мансардный этаж, так что от дома осталась одна кирпичная коробка. И вдруг Гевондян, владелец участка и дачи, со всеми документами на руках получил решение суда об отмене приватизации земли. «Тогда, в 2005 году, мы решили не судиться дальше, а воспользоваться тем, что закон дает собственнику здания исключительное право на приватизацию земельного участка», — говорит адвокат Гевондяна Евгений Горбик. При такой приватизации земля переходит в частные руки не безвозмездно, но по цене, которая рассчитывается на основе ставки земельного налога, то есть существенно ниже рыночной. Дело тем временем приняло сюрреалистический оборот: исчез главный аргумент в земельном споре — собственно дача Фурцевой. Хотя еще в 2008 году дом точно был на месте (это подтверждают и спутниковая съемка, и соседи), с 2005 года РУЛОК начал собирать доказательства того, что здание уже разрушено. В ноябре 2005 года после отмены решения о приватизации на место выехал судебный пристав Поливакин, чтобы наложить на участок арест. В присутствии двоих понятых, одним из которых — вот ведь бывают совпадения! — оказалась главный юрист РУЛОК Динара Бакеева (потом она вышла замуж и поменяла фамилию), пристав составил опись имущества, где написал буквально следующее: «примерно в середине участка снесенный дом и строительный мусор». В марте 2008 года представители Рублево-Успенского комплекса обратились в одинцовское БТИ* * Бюро технической инвентаризации. с просьбой провести инвентаризацию и выдать заключение о том, что никакого дома на участке нет. Две недели спустя соответствующее заключение было готово и, без ведома владельца (Гевондян об инвентаризации и знать не знал), передано в РУЛОК.
А в таком виде дача предстала перед собственником 4 февраля 2009 года
Дырка от бублика
Новость о том, что дачи Фурцевой по документам не существует, стала для собственников большим сюрпризом. «В январе 2009 года мы решили получить кадастровый паспорт дома и обратились в БТИ, — рассказывает Евгений Горбик. — А 28 января в БТИ ответили, что, по их данным, дом снесен. Мы предложили поехать и все посмотреть на месте. Они согласились сделать это только 3 февраля, когда, приехав со специалистами БТИ, мы обнаружили, что замки на воротах заменены, а дом действительно только что снесен. Судя по всему, это произошло, пока в БТИ тянули время». Было уже темно, а наутро адвокат поехал в Жуковку с фотоаппаратом: на снимках хорошо видны едва припорошенные снегом развалины, свежие следы строительной техники.
Естественно, представители собственника обратились в одинцовскую милицию, и дело со скрипом, но завели. Появился даже рапорт участкового, старшего лейтенанта Ахметшина о том, что на месте происшествия видели принадлежащую РУЛОК «газель». Но этим все и ограничилось: ни показаний соседей, ни записи с камер видеонаблюдения к делу не приобщили. Не быть такого видео просто не могло — любой примыкающий к злополучному участку забор буквально утыкан камерами. Не приобщили к делу и заключение экспертов, изучивших два спутниковых снимка, сделанных в июле 2008-го и марте 2009-го соответственно. Там четко написано, что на первом снимке с высокой долей вероятности запечатлен дом с разобранной крышей, а на втором никакого дома уже нет. Охранник одного из соседних участков тоже подтвердил The New Times, что в 2008 году первый этаж дачи Фурцевой еще был на месте.
Несмотря на все это, на основании составленного Поливакиным акта в сентябре 2009 года уголовное дело о сносе дома прекратили — его, дескать, уже осенью 2005 года не было. И 14 октября 2009-го РУЛОК обратился в Одинцовский городской суд с новым иском: потребовал признать Гевондяна утратившим права собственности на «объект недвижимости — жилой дом». В январе 2010 года суд так и сделал, да еще обязал владельца снести забор за собственный счет. Раз домовладения нет, то нет и права на землю.
Слово и дело государево
У чиновников едва все не сорвалось, когда в феврале 2009 года управление Росимущества по Московской области распорядилось прекратить право бессрочного пользования РУЛОК на землю и подготовило пакет документов для продажи земли Гевондяну. Но Управление делами президента не оставило Рублево-Успенский комплекс, то есть РУЛОК, в беде и вступило с Росимуществом в весьма занятную переписку. Замглавы Управления делами Иван Малюшин 29 апреля 2009 года пишет главе Росимущества Юрию Петрову с пометкой «Весьма срочно»: «С целью исключения обращения в правоохранительные органы <...> прошу Вашего поручения об отмене вышеназванного распоряжения в самые сжатые сроки и об информировании Управления делами Президента Российской Федерации об этом». Территориальному управлению Росимущества из центрального аппарата поручают разобраться в сложном вопросе, но получают ответ, что все в порядке и вполне законно. Несмотря на это, 26 мая 2009 года Росимущество свое решение отменяет. Копии служебной переписки находятся в распоряжении редакции, в Управлении делами комментировать ее отказываются. Зато пресс-секретарь этой организации Виктор Хреков охотно описывает ситуацию как пример заботы о государственных интересах. «Уже несколько лет Управление делами ведет процесс по возвращению незаконно отчужденной госсобственности, — говорит чиновник. — Таким образом мы вернули государству очень много объектов и земельных участков. В частности, речь идет о комплексе «Дагомыс», в котором часть объектов была незаконно приватизирована, о незаконной долгосрочной аренде в комплексе «Пресса», комплексе «Известия» и т.д. Это не преследование со стороны властей. Все решает суд — в этом-то и смысл правового государства». Как считает Хреков, даже справка БТИ, на основании которой дочь Фурцевой в 2001 году оформила право собственности, и та поддельная.
О праве на приватизацию земли у Управления делами тоже свое особое мнение. «Собственник дома имеет исключительное право, если приватизация идет. А приватизация не идет, — уверяет Хреков. — Федеральная собственность в этом месте не выставляется на продажу. Приватизация — это не обязанность, а право». Юристы считают по-другому. «Требования собственника совершенно законны, — утверждает Мария Истомина из юридической компании «Юков, Хренов и партнеры». — На основании ст. 28 ч. 3 Закона о приватизации государственного и муниципального имущества «отказ в выкупе земельного участка не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законом». Не разрешить приватизацию можно, только если земля для чего-нибудь зарезервирована», — говорит Истомина. Земля, впрочем, не зарезервирована: «Когда будет решен вопрос с возвращением участка, будем думать, как его можно использовать», — сообщил The New Times Хреков. Впрочем, вариантов немного: участок Фурцевой с трех сторон зажат соседскими заборами, а с четвертой ограничен детской площадкой и дорогой. Построить там что-либо отличное от загородного дома сложно. С другой стороны, и сегодняшним чиновникам нужны дачи.
