Благодаря чему стало возможно ваше возвращение? Кто предложил вам работу?
Это такая встречная история. Наташа Никонова, которая стала генпродюсером Пятого канала, — моя давняя знакомая, мы с ней несколько лет работали вместе. Когда ее назначили на должность, я позвонила ей, чтобы поздравить, одновременно выразив надежду, что теперь на канале все будет куда интереснее. Наташа, которая до этого, скорее всего, и не думала обо мне, предложила встретиться. Мы поболтали о том о сем, потом она предложила сотрудничество. Идея программы родилась у нас совместно.
Можно подробнее, в чем ее суть?
Я рассказываю о телевизионных событиях, которые повлияли на жизнь страны и на меня лично. Например, в первом выпуске буду говорить о сюжете из новостей 1985 года, когда Горбачев впервые вышел в народ. Он был в Ленинграде и вдруг решил отклониться от официального маршрута, вышел из машины и попал в окружение толпы. Поступок для советского чиновника был беспрецедентный. У меня это событие ассоциируется с началом гласности и политики с «человеческим лицом». Кстати, примерно в то же время я перешагнула порог ленинградского телевидения. Вот, оттолкнувшись от тех событий, я размышляю о том, что произошло за эти 25 лет, стали ли политики более открытыми к людям или наоборот.
В кадре вы одна?
Нет, это мини-ток-шоу. В каждой передаче у меня в гостях несколько собеседников. В первой — это сам Михаил Сергеевич, его бывший охранник, журналист Ирина Зайцева, которая в свое время вела программу «Без галстука». А речь в программе как раз и пойдет о «политике без галстука».
Вы в каждом выпуске будете ностальгировать?
Отнюдь. Мы вполне могли бы обсуждать и сегодняшний день — например, сериал «Школа», который тоже является громким телевизионным событием. Единственное, сразу хочу сказать тем, кто ждет от меня серьезной политической актуальности — ее не будет. Обсуждать каждую программу Путина с Медведевым в планах нет. Я сама не хочу лезть в политику — из-за цензурных ограничений, которые бы я неизбежно получила. Я же понимаю, что каким бы смелым ты ни был, полная свобода сейчас невозможна. Поэтому мы с Наташей Никоновой и редакторами придумали удобный для всех формат. Я выдвинула лишь одно условие: я участвую в выборе тем для программы и имею право вето в том случае, если какая-то тема мне совсем неинтересна. В свою очередь, продюсер и редакторы тоже могут убедить меня в том, что идея, предложенная мной, никуда не годится.
К разговору о цензурных ограничениях: вы можете пригласить в студию кого угодно или девиз Первого канала, озвученный Константином Эрнстом, — «Мы демократов приветствуем, но не практикуем» — актуален и на Пятом?
На Пятом нет никаких официальных черных списков. В то же время я не вчера родилась и подозреваю, что если у меня родятся вредные революционные мысли и я захочу позвать на программу Касьянова или Каспарова, то руководство вряд ли это одобрит. Впрочем, я пока не пробовала. Буду рада ошибиться.
Вы долго думали перед тем, как дать согласие на участие в проекте?
Долго. Решение было непростым. Первый раз я переступила порог студии с большим трудом. Потому что, уходя с Первого канала, я внутренне попрощалась с телевидением навсегда.
На недавней пресс-конференции, посвященной новой концепции Пятого канала, председатель экспертного совета «Национальной Медиа Группы» Александр Роднянский обмолвился о «драматичном изменении сетки». Многие боятся, что из Пятого он сделает клон СТС, то есть «развлекаловку». По-вашему, такая опасность действительно существует?
Вряд ли. Роднянский неглупый человек, к тому же амбициозный и энергичный. Зачем ему два одинаковых канала? Думаю, под фразой «драматичные изменения» он имел в виду «радикальные». До последнего времени на Пятом канале было всего пять программ собственного производства, все остальное — довольно средние по качеству художественные и документальные фильмы. Конечно, чтобы люди начали канал смотреть, нужно многое менять. При этом никто не собирается ничего «ломать» — из пяти собственных программ на канале остаются четыре, также остаются и новости, за которые боялись больше всего.
Любопытен список новых лиц канала: Ксения Собчак, Юлия Снегирь, Александр Вайнштейн, Сергей Майоров и вдруг — вы. Вас ничего не смущает?
Нет. Большинство из этих людей я лично не знаю, поэтому ничего плохого сказать о них не могу. С той же Ксенией Собчак мы как не виделись, так и не видимся — у нас совершенно разный фронт работ. Что должно смущать?
Вам принадлежит фраза: «С Роднянским у меня исторически сложные отношения». Что вы имели в виду?
Это давняя история. У меня был рекордный по своей краткости период работы на канале «Домашний», которым тогда руководил Александр Ефимович. Мы с Алексеем Венедиктовым вели программу «В круге света». Ровно через два уик-энда ее закрыли без объяснения причин. Насколько я знаю, недовольны были альфабанковские акционеры. Причем мы ничего не успели «натворить» — передачу прикрыли, что называется, «за потенциал», просто перестраховались. Все-таки Венедиктов и Сорокина — мало ли чего они понесут в эфире? К Роднянскому у меня была одна претензия: он не объяснился напрямую. Все-таки мы взрослые люди, могли бы сесть, поговорить, я бы все поняла. А так получилось некрасиво. Но все уже в прошлом.
Не боитесь, что и сотрудничество с Пятым закончится подобным образом?
Вы бежите впереди паровоза — еще даже первая программа не вышла. Может быть всякое. Но заранее думать о плохом — глупо. Я буду делать свое дело, а дальше, что называется, поживем — увидим. Конечно, я не буду работать, если мне станет совсем неинтересно или «душно».
Чуть больше года назад, когда вас пригласили в состав Совета по правам человека при президенте Медведеве, вы сказали: «Я не питаю особых иллюзий. Не думаю, что Совет сильно нужен власти. Возможно, это очередная дань условностям». Что можете сказать сейчас? Есть ли какие-то результаты вашей работы?
Знаете, когда мы первый раз встречались с Медведевым, я подняла вопрос о ситуации со Светланой Бахминой. Буквально через три дня ее выпустили. Наверное, так просто совпало, но мне хочется думать, что выступление на Совете стало последней каплей. Сейчас мы обсуждаем проблемы детей-сирот, которыми я давно занимаюсь. Здесь каким-то сиюминутным действием ничего не решить. Нужно принять много новых поправок к законам, в частности — к закону об опеке, а это очень сложная и долгая процедура. Тем не менее надеюсь, что все получится.
Можете поделиться своими личными впечатлениями о Медведеве?
Какие могут быть личные впечатления? Мы встречаемся всего два раза в год. То, что Медведев обещал проводить эти встречи и свое слово держит, дает возможность всем высказаться, — уже хорошо. А дружбу мы с ним не заводили.
Вам принадлежит фраза: «С Роднянским у меня исторически сложные отношения». Что вы имели в виду?
Это давняя история. У меня был рекордный по своей краткости период работы на канале «Домашний», которым тогда руководил Александр Ефимович. Мы с Алексеем Венедиктовым вели программу «В круге света». Ровно через два уик-энда ее закрыли без объяснения причин. Насколько я знаю, недовольны были альфабанковские акционеры. Причем мы ничего не успели «натворить» — передачу прикрыли, что называется, «за потенциал», просто перестраховались. Все-таки Венедиктов и Сорокина — мало ли чего они понесут в эфире? К Роднянскому у меня была одна претензия: он не объяснился напрямую. Все-таки мы взрослые люди, могли бы сесть, поговорить, я бы все поняла. А так получилось некрасиво. Но все уже в прошлом.
Не боитесь, что и сотрудничество с Пятым закончится подобным образом?
Вы бежите впереди паровоза — еще даже первая программа не вышла. Может быть всякое. Но заранее думать о плохом — глупо. Я буду делать свое дело, а дальше, что называется, поживем — увидим. Конечно, я не буду работать, если мне станет совсем неинтересно или «душно».
Чуть больше года назад, когда вас пригласили в состав Совета по правам человека при президенте Медведеве, вы сказали: «Я не питаю особых иллюзий. Не думаю, что Совет сильно нужен власти. Возможно, это очередная дань условностям». Что можете сказать сейчас? Есть ли какие-то результаты вашей работы?
Знаете, когда мы первый раз встречались с Медведевым, я подняла вопрос о ситуации со Светланой Бахминой. Буквально через три дня ее выпустили. Наверное, так просто совпало, но мне хочется думать, что выступление на Совете стало последней каплей. Сейчас мы обсуждаем проблемы детей-сирот, которыми я давно занимаюсь. Здесь каким-то сиюминутным действием ничего не решить. Нужно принять много новых поправок к законам, в частности — к закону об опеке, а это очень сложная и долгая процедура. Тем не менее надеюсь, что все получится.
Можете поделиться своими личными впечатлениями о Медведеве?
Какие могут быть личные впечатления? Мы встречаемся всего два раза в год. То, что Медведев обещал проводить эти встречи и свое слово держит, дает возможность всем высказаться, — уже хорошо. А дружбу мы с ним не заводили.