Красота рыбалки

Как выбирают удочку? Как музыкант выбирает музыкальный инструмент! Это искусство. Но до этого надо дойти. Новичок на выставке может растеряться: удочек — лес. Кажется, что они одинаковые, но это не так. Даже два рядом стоящих удилища одной фирмы — разные. Хорошая удочка стоит от $400 до $700, в среднем 15–20 тыс. наших рублей. Делают их из углепластика — он прочный, как металл. На хорошее удилище идет очень хорошая португальская пробка. Кольца, через которые проходит леска, чаще всего японской фирмы «Фуджи». Это не реклама, это аксиома: если вы берете удилище хорошей фирмы, там стоят кольца «Фуджи».

Таинственная снасть

Начинающему лучше сначала взять удочку, которая нравится, и попробовать ее на воде — как она себя поведет. Чаще всего так и поступают. Как ни парадоксально, существуют очень хорошие универсальные удочки. И среди них бывают очень недешевые. С такой универсальной удочкой можно поехать в Сибирь, в Якутию, где никого нет. И рыбы наловишь, и получишь удовольствие. Но когда удочка одна, она может надоесть. Ну как все другое. Тогда начинаешь покупать себе еще какую-то снасть, ищешь ее, советуешься с друзьями, подбираешь… Все зависит от степени безумия. Я уже дошел до бездны. Я делаю удочки себе сам. Покупаю бланк на фирме (бланк — это просто голый хлыст), долго выбираю его перед этим, потом кольца приворачиваю по своей схеме…
Хорошая катушка — очень дорогая вещь. Потому что это обязательно металл. Есть безынерционные катушки, есть мультипликаторные. У них разный физический принцип работы. Мультипликаторная катушка немножко сложнее в использовании. Она более мощная. По-настоящему большую рыбу вы ловите именно с нею. Самая дорогая мультипликаторная катушка, морская, которую я видел, стоила $4 тыс. С ней марлина ловят. 

Ну, если вы покупаете яхту для ловли такой рыбы и выходите на ней в океан, то $4 тыс. за катушку — это недорого. Вы примерно столько же платите в день береговой охране за обслуживание. Но это специфическая рыбалка. А самая дорогая безы­нерционная катушка, которую я знаю, стоила порядка $1200. На большую рыбу тоже есть катушки по такой цене, например, серия GT — для ловли гигантского каранкса. Желтенький металл — это не позолота. Это нитрид титана, очень твердое покрытие — здесь такой ролик, через который проходит леска, и его покрывают титаном, чтоб не стирался.
Существует бесконечное многообразие приманок. В последнее время получили широкое распространение воблеры — это объемная приманка, имитирующая по форме рыбку или другую живность. Они стали популярны в Японии и США, странах-законодателях рыболовной моды. Есть старые уважаемые фирмы, расположенные в Европе, Америке, Японии. У них очень небольшое производство внутри своих стран. Оно страшно дорогое, потому что дорогая высококвалифицированная рабочая сила. Поэтому появляются, как и во всех отраслях человеческой деятельности, фирмы китайские, корейские, тайваньские, которые производят все это по эскизам, по лицензии, по заказу известных компаний. Качество хорошее и стоит дешевле.
Несколько лет назад одна ювелирная фирма сделала блесну с использованием настоящих бриллиантов, изумрудов, золота, платины, серебра. Они это делали как сувенир. Какой-то канадский товарищ, видимо, не стесненный в средствах, купил ее. Он писал, что ловил на это рыбу — и поймал. То есть на бриллианты клюет! Понятно, ловить на блесенку, которая стоит $100 тыс., — чистой воды чудачество. Но вот он решил попробовать. И рыба оценила… Настоящие мушки делают, конечно, дома. На выставке их не показывают. Это отдельная деятельность, чистое декоративно-прикладное искусство. К рыбалке имеет опосредованное отношение. Есть мировые соревнования на эту тему, их проводят разные фирмы. Одно из наиболее известных устраивает скандинавская фирма по производству крючков. Они проводят конкурс по вязанию мушек. Перья или, образно говоря, какой-нибудь пингвинячий пух покупаются за огромные деньги, с большими сложностями. Некоторые материалы можно купить, только если вы являетесь сертифицированным вязальщиком. Надо иметь доказательство, что ваша техника настолько совершенна, что любое уникальное перо — какой-нибудь серой цапли или африканской дрофы — вы используете с делом, а не испортите. В некоторых странах очень суровое законодательство на этот счет. В Штатах, например, многие перья запрещено использовать.  

Воблеры — массовый продукт

Таежный «Ритц»

Для тех, кто не любит часами сидеть на берегу с удочкой, есть ходовая рыбалка — нахлыст, спиннинг. Там приходится все время идти по берегу или по воде. Есть и специальные плотики, в них садятся в непромокаемых колготках — вейдерсах, надевают ласты. Ластами гребешь, а сам торчишь из плотика, сидя в надувном кресле. Раньше так дети плавали на больших баллонах от тракторных колес.

Вечные конкуренты рыболовов — подводные охотники. Они тоже просачиваются на выставки. Почему они конкуренты? Россия — одна из немногих, если не единственная страна в мире, где разрешена подводная охота во внутренних водоемах. Какую-нибудь речку два–три охотника могут очистить от рыбы очень легко. Ей деваться некуда. Люди лазают, что называется, просто на карачках и бьют в упор этих голавлей, щук и так далее. Во всех странах подводная охота — это океанская, морская рыбалка, где нужно иметь очень хорошую физическую подготовку. То есть эти люди — настоящие спорт­смены, которые глубоко ныряют и плавают за этой рыбой. Вода прозрачная, рыба также видит охотника издалека, может уйти. Короче, это честное занятие. Не то что у нас.

Выставка — это для постоянных посетителей скорее клуб. Много друзей, которые приезжают из других городов. На последней выставке клубное начало было подчеркнуто, потому что там проходила конференция по лососю. Показывали фильм, снятый на Кольском полуострове. Есть компания, которая у нас известна как «Дом для лосося». Ее какой-то англичанин создал. Я сам там ни разу не был. Недешевое очень удовольствие. Неделя рыбалки может стоить €17 тыс. Конечно, прос­то так туда не приедешь. Вертолетная заброс­ка. Ближайший дом — 400 верст. Безумный сервис, жутко дорогой: примерно отель «Ритц», только в диком месте. Как в Африке: львы лежат, отгороженные сеткой, пятизвездочный ­отель, вы сидите на берегу бассейна в шезлонге, пьете мохито, а рядом ходят львы, зебры, носороги… Там, на Кольском, фантастическая лососевая рыбалка. Она, наверное, одна из лучших в мире в данный момент. Подобные примеры были только в Америке, Канаде, Норвегии. Шведы даже признают, что у них такого удачного проекта нет. То есть мы можем гордиться, что у нас в России, правда, стараниями не только россиян, есть место, где очень удачно сохраняется природа. Хотя этот англичанин, Питер Пауэр, сейчас начал делать уже и более дешевые программы. Вы живете не в шикарных условиях, а, допустим, в палатках. У вас нет горячего душа, но зато есть баня. Вы можете, в конце концов, сами себе ее натопить и попариться. Российскому человеку не привыкать. На таких условиях уже довольно много людей может поехать. Это стоит порядка тысячи долларов. 

А вот эта очень интересная штука для ловли сома называется «квок».  «Пяточкой» —  она бывает очень разных форм — бьют по воде, и она издает такой звук — квок! Это приманивает сома. Почему — никто не знает

Поймал — отпусти

Я рыбу пойманную не всегда ем. Я ее отпус­каю. Поймал, подержал, сфотографировался… Довольно интересная вещь произошла. Раньше считали, что надо отпускать мелкую рыбу — это малек, он должен расти. Последние исследования показали совсем обратное. Примерно 80–90% одно-двухкилограммовых рыб — это уже взрослые особи, их можно есть спокойно. А если вы поймали 10-килограммовую щуку — чаще всего такого размера бывают самки,  то вы должны понимать: рыба, которая доросла до такого размера, это уникальный генотип. Когда такая самка нерестится, она дает несколько десятков миллионов икринок, и каждая несет этот фантастический генотип. То есть потенциально каждая из малявочек может вырасти до 12 килограммов. Большую надо отпустить! Причем отпустить очень аккуратно, грамотно. Провести некую реанимацию после вываживания, чтобы было больше шансов выжить. И вот такое переосмысление произошло на Западе, да и на Востоке уже давно, несколько десятков лет назад, что привело к оздоровлению и увеличению популяции рыб. До нас, к сожалению, это дошло недавно. 

Вот он — плотик, абсолютно индивидуальное средство передвижения мощностью две человеческие ноги

У нас рыбы мало. Парадокс — в Финляндии много, в Польше много, а на всей территории бывшего СССР очень мало. В основном из-за браконьерства. С охотой ситуация переломилась: егеря почувствовали, что охотники могут платить огромные деньги за охоту. Убить медведя стоит несколько тысяч долларов. Из них 2,5–4 тыс. получает егерь. $4 тыс. для мужика в Тверской губернии или в Вологодской! Представляете, как он будет охранять медведя. Поэтому сейчас медведей там развелось — жуть, в лес уже, говорят, страшно ходить, особенно если машины рядом не ездят. А с рыбой, к сожалению, у нас как-то не получилось. Ловят сетями, электроудочки используют. Чтобы восстановиться маленькому водоему, после того как его так прочистили, нужно несколько лет, а то и десятков лет. 

Во всем есть свой кайф. Есть радость в подготовке к рыбалке, комплектовании амуниции, вязании мушек, подгонке поясов, жилетов, шапочек, очков специальных. Интересно с друзьями договариваться, выбирать, куда поедем. Потом сама поездка, сутки–двое. Новая река. Уха, выпить за встречу… Альпинисты то же самое расскажут, только у них цель — залезть на гору. Есть люди, которые рафтингом занимаются. Рыбаки их не понимают: это же надо, до верховий Енисея добрались — и рыбу не поймали. А им кайф на лодках по Енисею спуститься! Много таких людей, которые живут в гармонии с природой. 

Такой атавизм, наверное. Каждый выбирает свое. Но общение с природой — это, наверное, главное. 

Мне мой способ общения нравится. В отличие от охотников, я могу отпустить рыбу. Прижать бородку крючка, вынуть аккуратненько, подержать ее против течения, она отдохнет — и уплывет. А если я выстрелю в голову зайцу, я не отпущу его никогда. Это безвозвратно. Да, я охочусь, я борюсь с этой живностью, я ее как бы добываю... А при этом есть шанс не навредить. В этом, мне кажется, есть что-то очень правильное.