«Это танцы, а не мужское катание», — сказал Евгений Плющенко о вы­ступлении американца Эвана Лайсачека, отобравшего у него олимпийское золото. «Надо менять правила! Правила неправильные!» — в один голос твердили российские чиновники и телевизор. Получается, что виноват не столько Лайсачек, который, на минуточку, чемпион мира 2009 года, сколько установленные в современном фигурном катании правила.
Между тем эти правила были введены не вчера, даже не накануне Ванкувера — после Олимпиады-2002 и были известны всем, включая Евгения Плющенко. В соответствии с ними он получил золото на Белой олимпиаде в Турине четыре года назад. В соответствии с ними же — и серебро на нынешней. В Турине правила были хороши, а в Ванкувере разом стали плохие?
В казусе Плющенко как в капле воды отразились все наши российские комплексы и традиции. Если государству не нравятся правила свободной экономики, оно меняет их на ходу в пользу группы товарищей. Если ректорскому сообществу не нравятся те не слишком высокие места, которые в мировых рейтингах занимают наши университеты, то они составляют свой собственный рейтинг, в соответствии с которым мы находимся на самом верху «турнирной таблицы». Его, естественно, никто в мире не признает, но нам приятно. Как говорил Владимир Владимирович (Маяковский): «У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока».
Проблема в том, что мировые общепризнанные правила Россия, как бы ни старалась, отменить не может. У себя дома мы имеем полное право упиваться самими же сочиненными рейтингами, прославлять «особый путь» и мать его — «суверенную демократию». А чтобы повлиять на мировые правила, нужно иметь другой вес, нужно предлагать нечто разумное. Если хотим что-то изменить в фигурном катании — пожалуйста, флаг в руки профильной федерации: давайте доказывать на мировом уровне свою правоту, менять правила. Если будем убедительны, к нам прислушаются.
…Есть такое понятие в институциональной теории, подробно разработанное Дугласом Нортом, — commitment: если установили правило, каким бы оно ни было, что бы ни случилось, что бы мы о нем ни думали — мы не меняем его. Даже если оно персонально фигуристу Евгению Плющенко и целой спортивной делегации одной немаленькой страны не нравится. Ну нельзя изменить правила только потому, что нашему спорт­смену обязательно надо вручить олимпийское золото. Это все равно что требовать первого места, вовсе не участвуя в соревнованиях. Есть еще одна проблема, сопутствующая переживаниям по поводу «собственной гордости». Всякий раз, когда речь заходит о «неверных» правилах, будь то рейтинг вузов или олимпийская программа, исключается профессиональный разговор. Например, о том, почему у российских ученых мало публикаций в признаваемых журналах и незначительная цитируемость? Или почему на самом деле судьи предпочли Эвана Лайсачека Евгению Плющенко?
Кажется, на такой разговор решилась только Ирина Роднина: «Если говорить о чистоте проката, то, конечно, Лайсачек был лучше. Если говорить о качестве проката, о скорости и гармоничности, то американец и в этих компонентах смотрелся лучше. У Жени было одно большое преимущество — это прыжок в четыре оборота, но при этом у выступления нашего чемпиона было достаточно маленьких помарок, которые не всем заметны».
Как бы теперь великую фигуристку не затоптали. За нарушение правила спортивного российского патриотизма: о проигравших — или хорошо или ничего.


×
Мы используем cookie-файлы, для сбора статистики.
Продолжая пользоваться сайтом, вы даете согласие на использование cookie-файлов.