Председатель КНДР Ким Чен Ын и президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин Фото: president.go.kr
С 29 апреля 2018 года две Кореи живут по одному времени: председатель КНДР Ким Чен Ын вернулся в Пхеньян со встречи с президентом Южной Кореи в приграничном Пханмунджоме настолько довольным и окрыленным, что тут же дал указание перевести с воскресенья часы на 30 минут вперед, чтобы пхеньянское и сеульское время совпадало. Другие совпадения в жизни двух корейских государств и их граждан, возможно, тоже не за горами — после того, как 27 апреля 2018 года Ким и Мун впервые обменялись рукопожатиями перед зданием «Пханмунгак», у самой демаркационной линии. Еще одно указание северокорейского вождя по возвращении с межкорейской встречи касалось железных дорог. «Я с большим энтузиазмом распорядился начать проектные работы по соединению железнодорожных веток Тонхэ и Кёнгый с дорогами на Юге», — заявил Ким. Наконец, распоряжение номер три: начать подготовительные работы по демонтажу ядерного полигона Пхунгери.
С третьего раза
Все распоряжения председателя Кима по горячим следам межкорейского саммита вселяют надежду на то, что в этот раз на Корейском полуострове действительно наступит «эра мира и процветания, и воссоединения», как говорится в совместной Декларации, подписанной по итогам встречи.
Этот саммит был уже третьим по счету. До этого — в 2000 и 2007 годах Ким Чен Ир, отец нынешнего вождя, принимал в Пхеньяне южнокорейских президентов Ким Дэ Чжуна и Но Му Хена. Прием был радушным, рукопожатиям и улыбкам, похлопываниям по плечу и прочим проявлениям «тактильной дипломатии», как и сейчас, не было числа (разве что Ким-отец не ходил с гостями с Юга, держась за руку). И что там белая лапша, с которой приехал на переговоры в Пханмунджом Ким-сын, преисполненный желанием угостить ею своего южнокорейского коллегу на обеде: в 2007-м его отец подарил своему южнокорейскому визави 4 тонны грибов мацутакэ, дорогущего корейского деликатеса c рыночной стоимостью больше в $2,6 млн.
А потом все вернулось на круги своя: Пхеньян возобновил свою ядерную программу, следующий южнокорейский президент резко ужесточил курс по отношению к Северу, из громкоговорителей на 38-й параллели снова понеслись пропагандистские лозунги...
Согласно дипломатическим источникам в Сеуле, США и Южная Корея якобы могут предложить КНДР свой «план Маршалла»: $30 млрд в течение ближайших пяти лет — в обмен на полный и всеобъемлющий отказ от ядерной программы. А это значит, что Киму есть над чем подумать
Тем не менее день 27 апреля 2018 года поверг мировое сообщество в шок и изумление — в хорошем смысле. Жители Сеула и толпы журналистов со всего мира напряженно наблюдали за ходом саммита на больших мониторах, установленных как на главной городской площади Сеул-плаза, так и во множестве других публичных мест. Периодически раздавались аплодисменты. У кого-то в руках были белые флаги с голубым контуром — символ объединенной Кореи. В одной местной газете было опубликовано фото человека, закрывшего лицо руками. Он плакал от наплыва чувств. Оказалось, что это глава южнокорейской разведслужбы.
Четыре повода для оптимизма
И ни один из ранее проведенных межкорейских саммитов не получал таких авансов со стороны аналитиков, эпитетов «исторический» и «эпохальный». Почему?
Во-первых, потому, что всего полгода-год назад казалось: до большой войны на полуострове остались считаные месяцы, если не недели. Северокорейские ракетные пуски аукнулись угрозами «военного наказания» со стороны США. Пять дней назад Дональд Трамп назвал Ким Чен Ына «честным, открытым и порядочным человеком». В ноябре 2017-го он называл его «больным щенком» и «толстым человечком-ракетой». Раз все изменилось за такой короткий период — значит, это неспроста, значит — в резкой смене курса реально заинтересованы не только Сеул и Вашингтон, но и Пхеньян.
Во-вторых, 36-летний Ким Чен Ын, в отличие от своего отца, учился на Западе, в Швейцарии, он говорит по-немецки и по-английски. Одно дело — жить ни в чем себе не отказывая, как папа и дед, другое — знать иную матрицу жизни, воочию наблюдать иные социальные отношения.
Особенность апрельской встречи: впервые в истории межкорейских саммитов стороны условились ничего ни от кого не скрывать. Поразительно, но факт — северокорейская сторона согласилась даже на обнародование закрытой части переговоров, что и было сделано
27 апреля показало: Ким гораздо больше открыт для переговоров, ведет себя гораздо раскованней и непринужденней с теми, кого видит в первый раз, чем его отец, чем вся северокорейская геронтократическая номенклатура. Благодаря ему Корея провела успешные испытания ядерного оружия и в принципе создала его носители. Что на уме у Кима? Неужели он действительно решил добровольно отказаться от атомного статуса для своей страны? Тут весь вопрос — в цене. Согласно дипломатическим источникам в Сеуле, США и Южная Корея якобы могут предложить КНДР свой «план Маршалла»: $30 млрд в течение ближайших пяти лет — в обмен на полный и всеобъемлющий отказ от ядерной программы. А это значит, что Киму есть над чем подумать.
Третий повод для оптимизма: Ким-переговорщик — в отличие от своего отца — не одинок. Его правая рука и единомышленница — младшая сестра Ким Е Чжон, начальник отдела пропаганды и агитации ЦК Трудовой партии Кореи (ТПК). Внешне скромная, сдержанная и миловидная, Ким возглавляла делегацию КНДР на недавних Олимпийских играх в Пхенчхане и, по словам очевидцев, очаровала южнокорейскую верхушку. Однако пребывание Ким на Играх было обусловлено не только и не столько поддержкой северокорейских спортсменов: в Пхенчхане она, уверяют дипломатические источники, окончательно согласовала программу апрельского саммита в Пханмунджоме и даже достигла предварительных договоренностей с Сеулом по ряду ключевых пунктов подписанной 27 апреля Декларации.
Правая рука Ким Чен Ына — младшая сестра Ким Е Чхон (на снимке — справа) на переговорах в Пханмунджоме Фото: president.go.kr
Не случайно во время переговоров в Пханмунджоме ее брат патетически произнес: «За минувшие 100 дней мы достигли того, чего не могли достичь в предыдущие 11 лет». Намек на то, что позитивная смена повестки в отношениях двух Корей произошла в конце января – начале февраля 2018 года, то есть тогда, когда Ким Е Чжон готовилась к поездке на Юг. На переговорах 27 апреля Ким не упустил случая воздать должное сестре: «Начальник отдела ЦК ТПК Ким Е Чжон придумала новое выражение: мы (две Кореи. — NT) должны двигаться навстречу друг другу со скоростью Миллима — сказочного коня, способного пробегать в день 10 тысяч ли».
Наконец, четвертая особенность апрельской встречи: впервые в истории межкорейских саммитов стороны условились ничего ни от кого не скрывать. Поразительно, но факт — северокорейская сторона согласилась даже на обнародование закрытой части переговоров, что и было сделано главным секретарем президента Южной Кореи по связям с общественностью Юн Ён Чханом на брифинге в Пханмунджоме.
В стенограмме содержатся, в частности, такие подробности: «Ким Чен Ын, входя в комнату переговоров в Доме мира поделился впечатлениями: «Когда я проходил эти 200 метров, то подумал: а почему это расстояние казалось для меня таким далеким и сложным». А затем он сказал: «Линия границы, разделяющая нас (имеется в виду бетонная полоска между двумя Кореями в Зоне совместной безопасности. — NT) не так уж высока. Если ее будут пересекать больше людей, то она и вовсе исчезнет». Президент Мун, представив картины водопада Чанпэк и Пика Сонсан Ильчхульбон, сказал, что «я никогда не был на г. Пэктусан и очень хочу поехать посмотреть на нее со стороны Северной Кореи». «По сравнению с Югом, у нас неудобный дорожный транспорт, но если вы приедете, то мы подготовим для вас приятное путешествие», — ответил Ким».
В ожидании встречи с Трампом
Американские эксперты и СМИ оценили встречу лидеров двух Корей с осторожным оптимизмом. С американской точки зрения особую важность ей придавал тот факт, что состоялась она в преддверии ожидаемого в мае-июне личного общения Ким Чен Ына и президента США Дональда Трампа. По мнению многих экспертов, именно от саммита 27 апреля во многом зависела судьба предстоящих первых прямых переговоров лидеров США и КНДР.
Едва ли не все американские СМИ назвали встречу Мун Чжэ Ина и Ким Чен Ына исторической, обращая внимание на всевозможные детали. Пожалуй, больше всего здесь постаралась газета The Washington Post, которая в подробностях рассказала читателям о том, как Ким Чен Ын первым из северокорейских лидеров пересек демаркационную линию, а затем вернулся на свою территорию. Издание также обратило внимание на непринужденное поведение Ким Чен Ына, который даже пошутил, что привез с собой из Пхеньяна на банкет холодную лапшу. По мнению многих американских аналитиков, это непринужденность — тоже важная деталь, показывающая стремление главы КНДР показать миру свой новый имидж — человека, который открыт для общения.
«Однако нет никаких реальных сигналов того, что — вопреки заверениям Трампа — КНДР согласилась отказаться от своего ядерного оружия и не требовать огромнейшей ответной платы со стороны США», — считает эксперт
«Новая стратегия Кима нацелена на то, чтобы показать мировому сообществу: он является лидером, которого можно уважать и с которым можно вести переговоры, а не главой преступного режима, удерживающего в тюрьмах свыше 100 тыс. политзаключенных», — написал в своей колонке директор программы оборонных исследований вашингтонского Центра национальных интересов (Center for the National Interest. — NT) Гэри Казианис (Harry Kazianis). По его словам, «Ким в версии 2.0 постарается уйти от образа диктатора, угрожающего ядерной войной».
Впрочем, едва ли не все СМИ США продолжают называть Ким Чен Ына диктатором, некоторые — даже деспотом. В частности, старший эксперт по КНДР в Американском институте мира Фрэнк Аум (Frank Aum) в интервью Национальному общественному радио (NPR) отметил, что США и Южная Корея «не питают иллюзий относительно жестокости и деспотичности Ким Чен Ына». Однако, как подчеркивают специалисты, в отличие от прошлых попыток переговоров, на сей раз стороны, похоже, готовы идти на компромиссы.
Многие предостерегают от возможной эйфории, напоминая, что стороны уже не раз вели прямые или косвенные переговоры и иногда даже добивались, как казалось, «прорывов». Но старший советник вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Виктор Ча (Victor Cha), которого Трамп рассматривал кандидатом в послы США в Сеуле, явно относится к числу оптимистов: он назвал саммит двух Корей «еще одним позитивным дипломатическим шагом, позволяющим удерживать мир на Корейском полуострове и отдаляющим нас от кризиса».
Впрочем, как бы ни был важен саммит двух корейских лидеров сам по себе, все рассматривают его важнейшей ступенью к возможной встрече Дональда Трампа и Ким Чен Ына. О вероятности ее проведения в США говорят осторожно, но очевидно, что она состоится, если только не произойдет чего-то непредвиденного. И судя по всему, межкорейские переговоры эту вероятность повысили.
С другой стороны, позитивный исход переговоров в Пханмунджоме, считают аналитики, как ни странно, может осложнить Трампу жизнь. В случае провала в него полетят стрелы со стороны оппонентов — из Демократической партии, а может быть, и от некоторых недоброжелателей из стана республиканцев.
Для Ким Чен Ына плюсов от встречи с Трампом все же больше, считает Джин Ли из Центра Вудро Вильсона. По ее мнению, переговоры с президентом США придадут северокорейскому лидеру законности в глазах мирового сообщества, а в собственной стране укрепят веру в него. «Однако нет никаких реальных сигналов того, что — вопреки заверениям Трампа — КНДР согласилась отказаться от своего ядерного оружия и не требовать огромнейшей ответной платы со стороны США», — считает эксперт. В результате есть высокая вероятность того, что Трамп покинет саммит с пустыми руками, а Белый дом примет даже еще более жесткий курс в отношении КНДР, чем сейчас, резюмирует Джин Ли.
О ЧЕМ ДОГОВОРИЛИСЬ В ХОДЕ МЕЖКОРЕЙСКОГО САММИТА ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КИМ И ПРЕЗИДЕНТ МУН:
— о полном прекращении «всех враждебных действий на суше, на море и в воздухе друг против друга»;
— о готовности сделать демилитаризованную зону на границе двух стран по-настоящему мирной;
— о заключении мирного договора между двумя странами уже в этом году;
— о полной денуклеаризации Корейского полуострова;
— о прекращении всех ядерных испытаний КНДР и пусков баллистических ракет;
— о закрытии в мае северокорейского ядерного полигона Пхунгери, причем процесс его демонтажа будет публичным;
— о начале ликвидации с 1 мая всех средств пропаганды в приграничном районе, включая радиотрансляции и распространение листовок;
— об открытии координационного бюро с участием представителей двух стран, которые будут заниматься решением разных вопросов, в частности, проблемой воссоединения семей, разлученных после Корейской войны;
— о начале работы с целью соединения железных и автомобильных дорог Севера и Юга;
— о визите президента Южной Кореи в Пхеньян осенью этого года;
— о сотрудничестве по широкому кругу вопросов «ради мира, независимости и процветания» двух государств, сохраняя независимость своих стран.
