Фото из архива экспедиции российского бизнеса «Антарктида. Клуб лидеров 2015»
попечительского совета Русского
географического общества,
27 апреля 2018 года Фото: kremlin.ru
На заседании попечительского совета Русского географического общества Путин рассуждал о географии и предложил создать новый атлас мира. В 2018 году, когда на любом смартфоне доступны и карты Google, и карты Yandex, и еще множество самых разных карт, может показаться, что Владимир Путин предлагает срочно изобрести велосипед.
Впрочем, все не так смешно. Президента беспокоит вовсе не нужная людям технология, а дорогая ему идеология: «Предлагается подготовить новый российский Атлас мира, в котором все подобные случаи (переименования топонимов, носивших русские названия) будут верно трактоваться», — заявил он. Президент полагает, что через использование на картах иных названий «стирается и память о вкладе России в изучение планеты и в развитие науки».
Путин приводит и конкретные примеры, «где имена, данные первооткрывателями континента (Антарктиды) Лазаревым и Беллинсгаузеном, почти вышли из оборота… Сегодня лишь единицы знают, что изначальное, историческое название острова Смит — это Бородино, что Сноу — это Малый Ярославец, а Ливингстон — на самом деле Смоленск, и так далее и тому подобное. А ведь в 2020 году мы будем праздновать юбилей открытия Антарктиды».
Речь может идти о непризнании постсоветских переименований, то есть пик Исмоила Сомони должен будет именоваться пиком Коммунизма (или даже пиком Сталина), а город Днепр — Днепропетровском или даже Екатеринославом, ну и так далее, вплоть до Тифлиса, Вильно и Ревеля
Тезисы Путина вызывают вопросы. Во-первых, Антарктида все-таки довольно далекое от России и малонаселенное место, поэтому в практическом смысле большинству россиян едва ли когда-то доведется узнать, как коварные англосаксы называют остров Бородино на своих картах, а что мешало указывать на российских картах русские названия — то тайна. Во-вторых, не очень понятно, как атласы с наименованиями, утвержденными Путиным, будут использоваться в России, не говоря уже об остальном мире. В XXI веке любые официально изданные атласы (особенно если это будут бумажные атласы!) едва ли могут повлиять на представление современных людей о мире, прежде всего, потому, что в большинстве случаев они пользуются интернет-ресурсами с картами и выбирают те из них, которые максимально доступным и удобны. Поэтому какой бы прекрасный атлас не издало Российское географическое общество, весьма сомнительно, чтобы он что-то изменил в мировой топонимике, тем более за пределами России.
Отдельный вопрос — только ли в Антарктиде дело, или Путин хочет получить такой атлас мира, где все географические объекты носят названия, отвечающие его консервативно-реваншистским идеологическим установкам? Прежде всего, как можно заподозрить, речь может идти о непризнании постсоветских переименований, то есть пик Исмоила Сомони должен будет именоваться пиком Коммунизма (или даже пиком Сталина), а город Днепр — Днепропетровском или даже Екатеринославом, ну и так далее, вплоть до Тифлиса, Вильно и Ревеля.
День Победы в Афганистане
Милитаризм и имперская ностальгия больнее всего бьют по прошлому, точнее — по истории как науке. И грядущее 30-летие вывода советских войск из Афганистана может стать катализатором весьма любопытных процессов.
Депутат Шаманов обратился к президенту от имени ветеранских организаций с призывом подвести политический итог под 10-летней войной, которую СССР вел в Афганистане: руководство СССР в свое время этого не сделало, теперь, накануне юбилея, это можно сделать в виде решений Совета Федерации и Госдумы.
Шаманов хочет не столько подвести итоги давно закончившейся войны, сколько создать новые возможности для пиара на прошлом для руководства страны. И Путин охотно принимает подачу
Однако совершенно непонятно, по какому праву и с помощью каких процедур современное руководство РФ может подводить политические итоги решений, принятых Политбюро ЦК КПСС по поводу Афганистана 1979–1988 годов?
Если речь идет о символическом жесте, то депутату Шаманову и его коллегам следовало бы обратиться к Михаилу Сергеевичу Горбачеву и другим живым членам тогдашнего советского руководства, предложив им подвести итоги, — это было бы верно и исторически, и политически. Если речь идет об установлении правды — то обратиться надо к историкам, пусть даже это будут историки в погонах, и предложить им сформулировать политические итоги афганской войны с учетом всех имеющихся в их распоряжении данных и методов.
Но, похоже, Шаманов хочет не столько подвести итоги давно закончившейся войны, сколько создать новые возможности для пиара на прошлом для руководства страны. И Путин охотно принимает подачу: «По поводу афганцев согласен. И мероприятия должны быть проведены, и оценки должны быть даны. Я согласен с вами полностью».
Если проект Шаманова реализуется, то мы станем свидетелями удивительного ритуала, сопоставимого по своей абсурдности с вручением ордена Победы Леониду Брежневу в 1978 году. В год 28-летия ликвидации СССР и 30-летия вывода советских войска из Афганистана совершенно другие люди в другом государстве и с другими законами, экономикой, символикой и границами будут с серьезными лицами подводить итог той позорной войны. Но удивится ли кто-нибудь, если главным лицом на праздновании 30-летия вывода советских войск из Афганистана в 2019 году станет лично Владимир Путин, который в годы войны в Афганистане (1979–1989) был отнюдь не в Кандагаре или в Кабуле — в Ленинграде, Москве и Дрездене? Увы, но даже если за завершение афганской войны ему вручат высшую военную награду — никто особо не удивится. Уж такие настали времена.
* Политолог, постоянный колумнист NT
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции