Нашего современника Мераба Мамардашвили многие называют последним философом. Философом не в академическом, а в исконном, античном значении этого слова. То есть человеком, для которого философия не профессия, не занятие, а способ существования, для которого философствование — способ мышления. Собственно, поэтому почти каждое его выступление — своего рода оправдание философии, даже если тема подчеркнуто хрестоматийна. Скажем, «Лекции по античной литературе». Только что они вышли в Москве в издательстве «Прогресс-Традиция», которое выпускает серию книг Мамардашвили.
Эти лекции — не очередной пересказ натурфилософских концепций греческих мыслителей, не перечисление известных фактов, а попытка восстановления философского языка, философского способа восприятия мира, и в этом смысле лекции Мамардашвили — актуализация философии. Кстати, уже сам факт, что это запись устных выступлений (иногда с лакунами, почти неизбежными при записи живых лекций), как будто приближает нас к античной традиции умной эвристической беседы. Тем не менее Мамардашвили говорит не о древних греках (или не только о них), он обращен к нашему времени. Он проясняет школьные понятия, и они наполняются живым смыслом. Древний, темный праязык начинает по-иному звучать.
Например, Мамардашвили пишет, что центральное понятие для греков — бытие. Ну, бытие, можно возразить, ну и что. Слыхали. Но бытие, говорит Мамардашвили, это не просто существование — это единое, целое, неделимое, наполненное, истинное существование. Это не поток повседневных событий, не обыденность и прозябание. В те моменты, когда человек может победить собственную раздробленность, ему открывается бытие, понимание бытия. А для этого требуется усилие. Ведь мысль не естественна, не в порядке вещей. В порядке вещей как раз хаос, распад, энтропия. «Ум, — говорит Мамардашвили, — это то, что мы думаем, а глупость — это то, что думается в нас само собой; сама собой в нас бывает только глупость, а для того чтобы был ум, нужно очень постараться».
Постараться — это значит создать условия для думания, из повседневного мельтешения перейти в бытийный план. И это касается всего, всех планов существования — на этом настаивает Мамардашвили, и в этом его актуальность. «Мы всегда ждем, чтобы нам дали демократию, а философ скажет, что ее нельзя дать, она существует, если существует бодрствующее вертикальное стояние достаточно большого числа людей. Другими словами, если существуют демократообразующие основания, или закон законов, или демократия демократии, которые не есть ни одно из каких-либо установлений, а есть условие того, что они могут быть. Но мы ведь знаем эмпирически, что демократию извне дать никому нельзя; история России начала века — хороший тому пример. Для демократии нужны субъекты демократии, из которых она и вырастала бы».
Иными словами, для того чтобы была демократия, нужно сначала поумнеть. Поумнеть в античном смысле этого слова. Потому что, как говорили древние греки, «умный человек не может творить зло».