Фото: polit.reactor.cc
Государственного театра наций Евгений Миронов
на совместном заседании Совета по культуре
и искусству и Совета по русскому языку,
Санкт-Петербург, 2 декабря 2016 года
Фото: kremlin.ru
Ключевой момент для понимания цензурных стратегий «третьего Путина» — обмен репликами между актером Евгением Мироновым, Владимиром Путиным и министром культуры Владимиром Мединским на заседании Совета по культуре в декабре 2016 года. Миронов жаловался на давление и цензуру, Путин напомнил, что цензура в стране запрещена, и уточнил — не запретил ли чего ненароком профильный министр? «Я точно не запрещал», — отрапортовал Мединский. Государство умыло руки, президент подчеркнул, что свобода творчества — вне опасности, но добавил еще пару слов, очень на самом деле важных: «Знаете, здесь всегда очень тонкая грань между тем, что я назвал опасным эпатажем, и свободой творчества. Эти активисты, я условно говорю, пришли в редакцию «Шарли Эбдо» и расстреляли людей. Вот вопрос: нужно ли было этим карикатуристам наносить оскорбления представителям ислама? Они воспринимают как оскорбление то, что было опубликовано. Другое дело, что, может быть, художники не хотели никого оскорбить, но они оскорбили. Повторяю, это тонкая очень вещь, тонкая грань, это зависит всё от чувства такта нашего с вами, с одной стороны, чиновничьего аппарата, с другой стороны, представителей творческих профессий». И добавил: «Мы должны это иметь в виду и ни в коем случае не доводить до этого, не раскалывать общество».
Униженные и оскорбленные
Весной 2013 года Елена Мизулина, тогда — член «Справедливой России» и глава думского комитета по вопросам семьи, — поделилась с коллегами шокирующим открытием: на каникулах ей вместе с внуками довелось посмотреть мультфильмы на канале «2Х2», в частности — американские сериалы «Южный парк» и «Симпсоны». Хрупкая депутатская психика с трудом выдержала поток скользких шуток и насилия, которые обрушились на несчастную Мизулину с телеэкрана. Разумеется, депутат требовала запретить показ мультфильмов для взрослых в дневное время. Это казалось тогда смешным, над инициативами трепетной дамы публика охотно издевалась, но летом того же года «Южный парк» был запрещен к показу. Позже сериал вернулся в эфир, но если теперь вы включите «2Х2», то обнаружите, что в сериалах «запикивают» — от греха подальше — любые проблемные слова: «героин», «шлюха» и даже «гей» вне зависимости от контекста их употребления. Притом что все напоминания о возрастных ограничениях — на месте. Они, впрочем, и весной 2013-го были на месте.
Однако случаи прямых запретов, инициированных государством и его представителями, в культурной сфере до сих пор редки. Примеры есть, самый памятный и самый свежий — отзыв Минкультом прокатного удостоверения у комедии «Смерть Сталина», но чаще государство предпочитает действовать по-другому. Кирилла Серебренникова — вполне лояльного власти режиссера, причем режиссера мирового уровня и мировой же известности, которого лично и сильно не любят и Владимир Мединский, и влиятельные люди внутри РПЦ, преследуют якобы не за спектакли, а за экономические преступления. Бесконечные разговоры сервильных «деятелей культуры» о необходимости учредить на ТВ, при театрах или при писательских объединениях какие-нибудь «комитеты по нравственности» тоже уходят в песок. Кстати, последний всплеск таких разговоров связан как раз со скандалом вокруг «Смерти Сталина».
Чтобы разобраться с цензурной стратегией государства, нужно вспомнить контекст. И здесь важная точка для понимания — дело Pussy Riot. Летом 2012 года государство без жалости расправилось с девушками из панк-группы: реальные сроки за перформанс в Храме Христа Спасителя как ответ на запрос «оскорбленной общественности». И, главное, чуть позже — поправки в УК о «защите чувств верующих». Однозначный сигнал: государство готово реагировать, государство готово к точечным репрессиям в культурной сфере в качестве ответа на жалобы «групп оскорбленных граждан». Оскорбленные граждане, в целом довольные генеральной линией партии и правительства курсом то ли на возрождение «совка» под православными крестами, то ли и вовсе на средневековое одичание, ждать себя не заставили.
В Омске отменили показ рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда» после протестов, организованных общественным движением «Семья, любовь, отечество». Причины — «непрерывное богохульство» и «попрание сакральных смыслов»
Технологии «народной цензуры»
Все громкие цензурные истории третьего путинского срока связаны как раз с активностью «неравнодушных граждан», которые уловили государственный намек. Государство по советской традиции сферу культуры путает со сферой идеологии и с радостью давило бы крамолу, но грехи не пускают: государство вынуждено играть в демократию, вынуждено изображать уважение к Конституции, вынуждено на словах защищать свободы. Но — ради сохранения хрупкого гражданского мира, как принято выражаться, — к воплям неравнодушных граждан не может быть глухим, а граждане вопят с радостью и со вкусом.
Скандал вокруг оперы Рихарда Вагнера «Тангейзер» в постановке Тимофея Кулябина в Новосибирске начинался с «возмущенных звонков» людей, которые, кстати, и постановки-то не видели. И только потом в дело включилась местная митрополия, а следом — и местная прокуратура (дело против Кулябина, по счастью, было закрыто).
Поводом для атаки региональных властей на музей политических репрессий «Пермь-36» стало гневное письмо двух местных ветеранов-вертухаев, опубликованное «Комсомольской правдой». Пожилые тюремщики вполне в духе времени усмотрели в экспозиции «оправдание бандеро-фашистов». После долгих попыток отбиться музей погиб, теперь вместо него — экспозиция, посвященная работе ФСИН.
Сидура в московском Манеже. Погромщики
попытались разбить линогравюрные
доски из цикла Вадима Сидура «101»
Фото: Василий Хайкин / Коммерсантъ
Выставку работ Вадима Сидура в московском Манеже разгромили активисты-общественники из движения «Божья воля», возглавляемого Дмитрием Цорионовым-Энтео.
Фотовыставку Джока Стерджеса в Центре фотографии имени братьев Люмьер (тоже в Москве) пришли закрывать неравнодушные граждане из общественной организации «Офицеры России», возглавляемой членом Общественной палаты Антоном Цветковым. И, между прочим, несмотря на осуждение действий «Офицеров» в «Вестях недели», выставка закрылась.
В Омске отменили показ рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда» после протестов, организованных общественным движением «Семья, любовь, отечество». Причины — «непрерывное богохульство» и «попрание сакральных смыслов».
«Ветераны Донбасса» сорвали показ фильма о войне на Востоке Украины в рамках очередного «Артдокфеста». «Ветераны Афганистана» неоднократно пытались добиться запрета или «исправления» пьес об афганской войне, авторы которых рискнули увидеть в этой войне нечто помимо немеркнущих подвигов.
Ну и, конечно, следует вспомнить, что крестовый поход против «Матильды» Алексея Учителя вела не только депутат Наталья Поклонская, но и общественники из организации «Православное государство — Святая Русь», грозившиеся сжечь кинотеатры, осмелившиеся показать кощунственный фильм.
Это все шумные истории (список, конечно, далеко не полон), привлекавшие внимание СМИ. В регионах — масса аналогичных, но не вызвавших ажиотажа случаев. В Краснодаре «молодежные активисты» жгли «изъятые из библиотек» книги Генри Миллера. В Коми, в Свердловской и Архангельской областях изымались в разное время из библиотек книги, изданные в девяностые при поддержке Фонда Сороса, ныне являющегося в России нежелательной организацией. Непонятно даже, по чьей инициативе. Так, от греха. Изымались учебники истории (там можно вычитать страшные вещи, ну, например, узнать, будто Вторую мировую войну СССР и гитлеровская Германия начинали как союзники), учебники по аристотелевской логике (а вот в них трудновато отыскать крамолу) и даже тома русских классиков. Пушкин — уже не совсем Пушкин, если на собрании его сочинений стоит штамп Фонда Сороса. Это уже не солнце нашей поэзии, а соучастник их гибридной информационной войны против России-матушки.
Так это теперь и работает. И это теперь — привычный фон бытия, в этом всем уже нет чего-то из ряда вон выходящего, способного удивить или по-настоящему возмутить.
В Краснодаре «молодежные активисты» жгли «изъятые из библиотек» книги Генри Миллера. В Коми, в Свердловской и Архангельской областях изымались в разное время из библиотек книги, изданные в девяностые при поддержке Фонда Сороса, ныне являющегося в России нежелательной организацией. Непонятно даже, по чьей инициативе
И последствия «народной цензуры»
Государство пытается держать руку на пульсе: любые попытки «обиженных граждан» перейти от жалоб к насилию более или менее жестоко пресекаются. «Офицерам России», например, прилетело по шапке за самоуправство на выставке Стерджеса, и Цветков потом смешно оправдывался, пытаясь выставить себя едва ли не защитником выставки от «настоящих погромщиков».
Фото: Павел Бедняков
Дмитрий Энтео, который в интервью NT говорил, что знает «апостолов Антихриста по именам», был смел ровно до тех пор, пока у «Божьей воли» имелся высокопоставленный покровитель в Московском патриархате — протоиерей Всеволод Чаплин. Как только Чаплин потерял пост, Энтео потерял вкус к погромам.
Это — не страшная ни для власти, ни для страны разновидность «обиженных граждан», прикормленных, а то и специально созданных для решения задач по организации народной цензуры.
Но играя в великую империю, выстраивая крипто-идеологию вечной, во все века себе равной и не совершающей никаких ошибок Святой Руси, власть породила и другую разновидность обиженных — людей, искренне воспринявших эти игры и готовых в качестве союзников власти идти до конца. Поклонская уже забыла про борьбу с Кшесинской и вяло ругает «бандеровцев» в Facebook в ожидании очередной подходящей почвы для скандала. А вот лидер «Православного государства» Александр Калинин — в тюрьме. А сторонники его — на воле, и для них государство уже не союзник, а враг. И кто считал, сколько их, таких, и кто понимает, как далеко они способны зайти?
Играя в великую империю, власть породила и другую разновидность обиженных — людей, искренне воспринявших эти игры и готовых в качестве союзников власти идти до конца
Это угроза пока гипотетическая, а явное следствие работы «народной цензуры» — чрезмерная аккуратность в культурной сфере, переходящая в банальную трусость. И в театрах, и в издательствах, и в музеях теперь несколько раз подумают, прежде чем решиться показать публике что-нибудь, что может задеть каких-нибудь профессиональных обиженных. Что может быть сочтено крамольным, политически неверным, провокационным.
И это уже сегодня делает нашу жизнь бедней и скучней.