На фоне этих невзрачных перспектив особое значение приобретает полемика с теми, кто требует перемен и реформ, и действующий президент самым определенным образом изложил свою доктрину в отношении оппозиции.
Коллективный Саакашвили
Путинская риторика уже давно не отличается от того, что стало нормой для пропагандистских передач федеральных каналов: он, ничуть не стесняясь, объединяет в одно понятие — «оппозиция» — целый ряд разнообразных явлений, а потом выбирает из них самое удобное для себя и обсуждает его, распространяя сделанные выводы на все остальные. Поэтому, когда Ксения Собчак спросила Владимира Путина об Алексее Навальном, в ответ президент поговорил с ней о Михаиле Саакашвили, Украине, Майдане и о программе самой Ксении Собчак, сразу обвинив последнюю в неконструктивности.
В каком-то смысле Путин прав: Ксения Собчак, действительно, свела свою программу к лозунгу «Против всех», и нельзя сказать, что это очень конструктивно. Но ведь вопрос-то ее был про Алексея Навального, а он — не Ксения Собчак и не Михаил Саакашвили, он не выступал с лозунгом «Против всех» и даже на днях опубликовал свою программу, по существу которой Путин ничего не сказал — хотя там, как и в любом аналогичном документе, есть о чем поспорить. Но зачем Путину спорить с программой Навального, если удобный образ оппозиции для него — это Михаил Саакашвили в Киеве и Ксения Собчак, которая «против всех»?
«Люди очень многим недовольны и правы, что они недовольны. Но когда люди начинают сравнивать и смотреть, что же предлагает оппозиция, особенно несистемная, возникают большие сомнения», — сообщил Путин.
В чем проблема, если недовольные ситуацией в стране плохо говорят о режиме и шумят на площадях? А где должна шуметь несистемная оппозиция, если парламент уже давно не место для дискуссий и уж тем более не место для выступлений оппозиции?
Сразу возникают вопросы: какие именно недовольные положением в стране люди поделились с президентом своими сомнениями относительно предложений оппозиционеров? Где и когда происходил этот обмен мнениями? По поводу каких конкретно и чьих именно предложений или заявлений велась дискуссия, итоги которой публично подвел президент? Опять-таки предложения какой несистемной оппозиции обсуждались — левой, националистической, либеральной? Непонятно также, как и где оппозиция может что-то сделать, если ее даже на выборы не пускают?
Вообще, все эти постоянно употребляемые Путиным ссылки на неких людей, чье никак не зафиксированное где-либо мнение он предлагает считать мерилом всех вещей, абсурдны и густо попахивают советской пропагандой. О ком вообще речь и почему частные мнения неназываемых людей должны быть кому-то интересны и влиять на государственную политику? У одних граждан возникают сомнения в претензиях оппозиции, и они идут к Путину, а у других, может, уже давно нет никаких сомнений, и они идут к тому же Навальному — и чем вторые граждане России хуже первых, с точки зрения все еще действующей Конституции Российской Федерации?
Любопытно также понять, в чем проблема, если недовольные ситуацией в стране плохо говорят о режиме и шумят на площадях. Оппозиция — это везде и всегда те, кто недоволен действующим режимом, и если критиковать режим как таковой — плохо, то чем, по мнению Путина, она вообще должна заниматься? Опять-таки а где должна шуметь несистемная оппозиция, если парламент уже давно не место для дискуссий и уж тем более не место для выступлений оппозиции? Демократия для того и придумана, чтобы недовольные граждане могли выражать свой протест на выборах и потом наблюдать, как их представители в парламенте критикуют правительство. К сожалению, на наших выборах стараниями Путина и его окружения, за кого ни проголосуй — в парламенте в итоге все равно все как один оказываются за одно, поэтому кроме улицы вариантов и не остается.
«Не хотим. И не допустим!»
Воззрения Владимира Путина на то, какой должна быть оппозиция, судя по всему, отлично описываются знаменитой эпиграммой о советской сатире: «Мы за смех, но нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали».
Говоря о своих оппонентах, Путин демонстративно необъективен и даже не особо это скрывает. Очевидным образом он не находится «над схваткой», как пытаются представить кремлевские пропагандисты и может быть все еще кажется ему самому. Путин сегодня — в самой гуще политической борьбы за сохранения режима своей личной власти, но даже в теории он уже давно не президент всех россиян и не мудрый «отец Отечества». С 2012 года он — безусловный лидер только одного, пусть и значительного, сегмента общества, и на ситуацию в стране он смотрит не объективно, а сквозь призму вполне конкретного политического интереса: сохранить власть, опираясь на лояльную ему часть общества, запугивая и деморализуя всех остальных.
Поэтому его поучения оппозиции и сожаления о ее неконструктивности следует воспринимать как лукавство циничного политика и ничего больше.
Он не находится «над схваткой», как пытаются представить кремлевские пропагандисты и может быть все еще кажется ему самому. Путин сегодня — в самой гуще политической борьбы за сохранения режима своей личной власти, он уже давно не президент всех россиян и не мудрый «отец Отечества»
Если бы я был крупным действующим политиком, желающим избраться на новый срок, и меня бы спросили, что я думаю о тех, кто не скрывает своего намерения занять мое место, — я бы, скорее всего, отвечал в том же духе, что и Путин: мол, программы у них нет, они только все испортят, и вообще — о чем с ними разговаривать-то, с безответственными болтунами? Голосуйте за меня, а то будет хуже!
Но суть проблемы не в том, что Путин не хочет говорить о Навальном и плохо отзывается о своих оппонентах вообще. Беда в том, что в сложившейся ситуации его инвективы звучат не как предвыборная политическая полемика, а как вполне конкретные угрозы: ему не нравятся его оппоненты, поэтому на выборы их попросту не пустят, а всех, кто с этим не согласится, будут клеймить «экстремистами», судить и сажать под разговоры о бедственном положении Украины.
«Власть никого не боялась и никого не боится!» — эти сказанные на пресс-конференции слова являются настоящим лозунгом Путина сегодня и на годы вперед. Никого — это, на минуточку, значит, что и народа Российской Федерации власть тоже не боится, хотя по закону власть в стране принадлежит именно ему, а не чиновникам во главе с несменяемым президентом. И все эти байки про Украину, капусту в бороде, олигархов и золотую рыбку в луже — просто повод сказать всем называемым и неназываемым оппонентам самое главное: «Не хотим. И не допустим!»
…По поводу специфической манеры Владимира Путина вести полемику с оппонентами вспоминается зловещий анекдот 1920-х годов: «С товарищем Сталиным трудно спорить: вы ему довод — он вам ссылку, вы ему ссылку — он вам заключение!» К сожалению, ссылки и заключения — давно уже не метафоры. Характерно, что в день пресс-конференции Владимира Путина было опубликовано письмо отбывающего свое очередное заключение Леонида Волкова, начальника штаба Навального. Волков подробно рассказывает, как его транспортировали в суд в специально оборудованным по инструкциям сталинских еще времен железном багажнике УАЗ «Патриот» — и это кажется лучшей иллюстрацией ко всей теме отношения Путина к своим оппонентам и критикам.
* Политолог из Екатеринбурга, постоянный колумнист NT
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
