Фото: Facebook / Тимур Валеев
Первое впечатление от разворачиваемой сетки Ксении Собчак двойственны: с одной стороны, деятельность ее штаба выглядит, как старательное копирование кампании Алексея Навального, с другой — ряд структур, лиц и обстоятельств все больше свидетельствуют в пользу того, что ее участие в выборах все-таки скоординировано с органами власти.
«Там копия, щадя оригинал, безрука»
Ничего удивительного и странного в подражании кампании Навального нет: по сути, он и его штаб задали высокий стандарт ведения общероссийской кампании, ориентирующийся на общемировую практику. Кроме того, без широкой сетки работающих в регионах штабов действительно невозможно собрать необходимые для регистрации кандидата подписи, даже с учетом того, что при выдвижении от партии их потребуется сто, а не триста тысяч.
Конечно, в реальных условиях российской политики подписи могут появиться и совсем из других мест, и, скорее всего, на предстоящих выборах мы увидим удивительных персонажей, которые без штабов и сетки сторонников окажутся обладателями заветного количества идеальных, с точки зрения ЦИК, подписей — на каждых выборах такие чудеса случаются, и все уже привыкли. Но, как говорится, пришел Навальный и все испортил: это раньше, когда никто не создавал сеть штабов, ни у кого не возникало и вопроса «откуда дровишки». Сейчас вопрос возникает, и даже если подписи будут изготовлены в недрах властной вертикали, штабы все равно надо предъявлять — во всяком случае для кандидата, претендующего на серьезность своих намерений.
Кто же представляет Ксению Собчак в регионах? Первое впечатление от информации об открытии штабов на сайте кампании — двойственное: большею частью молодые ребята-общественники из «Открытой России», казалось бы — что не так? К сожалению, и тут все не так просто.
Пришел Навальный и все испортил: это раньше, когда никто не создавал сеть штабов, ни у кого не возникало и вопроса «откуда дровишки». Сейчас вопрос возникает, и даже если подписи будут изготовлены в недрах властной вертикали, штабы все равно надо предъявлять
Во-первых, сама по себе «Открытая Россия» в ее нынешнем виде — организация довольно молодая и постоянно меняющаяся, люди в нее то приходят, то уходят, и часто это сопровождается скандалами. Во-вторых, «Открытую Россию» вполне справедливо обвиняют в политической всеядности, местами доходящей до потрясающей небрезгливости. Похоже, тесно работая со структурами «Открытки» и ее руководством (Тимур Валеев теперь возглавляет региональную сеть сторонников Собчак), кампания Ксении Анатольевны заразилась теми же пороками.
Поэтому первые скандалы не заставили себя долго ждать. Например, в Ярославле штаб возглавила девушка, которая еще в 2015 году тесно сотрудничала с движением «Антимайдан» и подозревается местными журналистами в связях с «Единой Россией».
«На эффективность сбора подписей ее участие в каких-то проектах не повлияет», — прокомментировал недоумение ярославских журналистов сам господин Валеев. На эффективность сбора — может, и нет, но вот на вере в чистоту помыслов организаторов кампании — очень даже.
Зачем все это делается
Главный вопрос к самой Ксении Собчак и ее штабу один: зачем вообще все это надо?
Навальный позиционирует себя как оппозиционного политика, который выступает против Путина и претендует на власть. В доказательство серьезности своих притязаний он многократно продемонстрировал своих реально существующих сторонников, готовых выходить на улицы по всей стране по его призыву, и свою личную готовность идти на конфликт со всеми силовыми органами даже ценой вполне серьезных проблем для себя, своей семьи и своей команды.
Усилия Навального вполне ощутимы: уровень ненависти к нему у руководства страны столь высок, что его даже не называют по фамилии, ограничиваясь ругательствами. То есть даже сам факт участия в президентских выборах такого человека — это уже колоссальный удар по авторитету власти, которого она всеми силами попытается избежать.
Ксения Собчак совершенно однозначно на победу и президентский пост не претендует. Сама по себе она никакого трепета у Путина и правящей группировки не вызывает и даже наоборот. Ее зовут на федеральные каналы, а о каком-то массированном давлении на ее сторонников, ее саму и ее кампанию говорить не приходится — особенно на фоне того, в каком режиме давления идет кампания Навального: начальника еще штаба Леонида Волкова в очередной раз отправили в заключение на 30 суток.
Навальный рвется на выборы, чтобы сломать всю систему и победить, а в случае поражения — продолжить свою деятельность в качестве признанного федерального политика, обладающего поддержкой какого-то процента населения. В конце концов, он уже участвовал в выборах мэра Москвы, занял там второе место и не ушел из политики, а продолжил работать и бороться.
А что изменит участие Ксении Собчак в выборах и ее легко предсказуемый проигрыш? Пример Михаила Прохорова в 2012 году однозначно говорит: ничего совершенно. Поверить, что после выборов она продолжит заниматься политикой и развивать партию «Гражданская инициатива», довольно сложно — во всяком случае, предыдущий период политической активности Ксении Анатольевны закончился так же внезапно, как и начался, и нет оснований полагать, что в этот раз все будет как-то иначе.
Главный же вопрос такой: каким образом голосование за конкретного кандидата — Ксению Собчак — может считаться голосованием «против всех?
Притягательность голосования «против всех» строилась на том, что самые разные люди могли найти свои резоны поставить отметку именно там — потому что у графы в бюллетене нет ни биографии, ни убеждений, она не дает интервью и не ведет Instagram
Миф о давно не существующей графе «против всех» все еще достаточно силен в определенных кругах, испытывающих раздражение от состояния дел в российской политике. Вроде бы и ходить на выборы — долг ответственного гражданина, но выбирать-то не из кого! И кажется весьма притягательным поставить галочку в графу «против всех», тем самым сказав всему истеблишменту: вы мне все не нравитесь, и выборы ваши мне тоже не нравятся. По поводу реальной эффективности такого голосования можно много чего сказать, но нельзя забывать главного: графы «против всех» в бюллетене в марте 2018 года не будет, а будет только список фамилий. То есть как бы один из кандидатов себя ни называл, он остается вполне конкретным человеком, а не молчаливой графой в бюллетене, и голосование за него — это именно голосование за него, а не против кого-то или чего-то. Притягательность голосования «против всех» строилась на том, что самые разные люди могли найти свои резоны поставить отметку именно там — потому что у графы в бюллетене нет ни биографии, ни убеждений, она не дает интервью и не ведет Instagram.
Жидкий суп и мелкий жемчуг
Концепция «против всех» предполагает критику всего истеблишмента в интересах максимально широкого круга недовольных, в то время как Ксения Собчак пытается формулировать некоторую положительную программу.
Но зачем в данном случае нужна положительная программа, тем более откровенно либеральная и потому взывающая к интересам довольно узкой аудитории?
Попытка опереться на широкий фронт протестно настроенных граждан требует совершенно иной стратегии кампании, более «левой» и демагогичной, при том что Ксения Собчак изначально не тот человек, который смог бы зажечь миллионы недовольных разными аспектами своего существования граждан призывом назло начальству поддержать именно себя.
Протестные настроения — это общая характеристика очень разных явлений: у кого-то супчик жидкий, а у кого-то жемчуг мелкий, все недовольны, но — очень по-разному.
Для тех, у кого проблемы с жидким супом, Ксения Анатольевна не может быть лидером просто потому, что кажется им представителем совершенно иного, вызывающего вражду и зависть мира богатых и беззаботных поедателей густого супа.
Обеспокоенных размером жемчуга в России не так много, чтобы их голосование произвело сколько-нибудь существенный эффект, да и люди эти в большинстве своем слишком опытные и битые жизнью, чтобы испытывать энтузиазм и под его влиянием голосовать.
Сама по себе госпожа Собчак едва ли может считаться политическим лидером, ее изначально позиционируют как «запасного Навального», чтобы придать больший вес не ей, а всем выборам. То есть вместо ненавистного Навального в выборах участвует его безвредный заменитель.
Поэтому команда Собчак, по собственному ли почину или по заданию кого-то, пытается создать копию кампании Навального со всеми присущими ей особенностями — и штабы, и волонтеры, и митинги, и канал в YouTube, и даже преследования со стороны органов вроде как начались.
Вместо ненавистного Навального в выборах участвует его безвредный заменитель. Команда Собчак создает копию кампании Навального со всеми присущими ей особенностями — и штабы, и волонтеры, и митинги, и канал в YouTube
Победить она не сможет, спутать карты Путину — тоже не сумеет, да и едва ли хочет. Но что она и ее команда действительно могут сделать, так это создать клон «молодого оппозиционного прозападного либерального политика», который формально проведет кампанию со штабами и митингами, по итогам которой получит несколько процентов голосов и благодарность из Кремля.
Потом провластные политологи подведут под все это теоретическую базу: мол, им, недовольным, все равно — Собчак или Навальный, и если на выборы не был допущен Навальный, то это ведь ничего не изменило — была же их любимица Собчак, которая закономерно получила несколько процентов голосов прозападных либералов.
Полученные ею голоса будут объявлены суммой всех протестных голосов, и из этого будет сделан вывод, что Путина поддерживает большинство, а нелепых «либерастов» — жалкое меньшинство.
К сожалению, есть все основания полагать, что над легализацией именно этого итога президентской кампании в России штаб Ксении Собчак и работает, даже если некоторые его сотрудники вполне искренне убеждены в ином.
* Политолог, постоянный колумнист NT. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции