Генпрокуратура наконец-то допросила Березовского по делу Литвиненко. Допрос состоялся только после того, как были выполнены условия, поставленные Березовским: следователей проверили на наличие яда и оружия, разговор записывался на пленку и проходил в присутствии представителя Скотленд-Ярда.
Борис Березовский — Наталии Геворкян
Допрос продолжался четыре часа. Все это время говорили об убийстве Литвиненко?
Нет, все это время следователь Александр Отводов выступал как налоговый инспектор. Его интересовали счета, банки.
При чем здесь Литвиненко?
Счета Литвиненко, кстати, его тоже интересовали. Такое чувство, что человек приехал поговорить про бабки. Где у Литвиненко были счета, какое он оставил наследство, кому он оставил наследство…
Не понимаю.
Хотят распилить, видимо.
Но по существу дела, то есть про убийство-то говорили?
Это я через три с половиной часа сказал, что что-то не понял, зачем он приехал. Спросил его, есть ли у него ко мне еще какие-то вопросы, кроме вопросов про деньги. И тогда он как-то так замялся и говорит: «А почему вот вы думаете, что Путин? Почему — Луговой?» Я ему ответил… Я сказал, что считаю его преступником.
Следователя?
Да.
При чем здесь следователь?
Но он же из Генеральной прокуратуры, а я считаю Генпрокуратуру преступной организацией. В качестве доказательства я передал ему два документа из Главной военной прокуратуры. Один датирован 2 октября 1998 года. Это ответ на мое заявление, что давалась команда меня убить, подписанный старшим следователем по особо важным делам Н.И. Павловым. Там буквально написано: «В ходе разговора Хохольков, рассуждая о жизни и делясь впечатлениями о своем участии в боевых действиях в Чеченской Республике, спросил, смог бы Гусак «хлопнуть» вас. Этот вопрос был задан Хохольковым в контексте рассуждений на тему, непосредственно вас не касающуюся». Дальше там же: «Что же касается необдуманных действий Камышникова А.П. в ваш адрес, допущенных 27 декабря 1997 года в присутствии подчиненных Литвиненко, Щеголина, Пулькина и Латышонка, то эти высказывания дискредитируют его как руководителя, однако не свидетельствуют о намерении организовать совершение убийства». А второй документ от 8 октября 1998 года за подписью Шеина В.С., старшего помощника главного военного прокурора: «…Сообщаю, что 7 декабря 1998 года по результатам проверки уголовного дела (вот этого, по поводу заказа на убийство. — Б.Б.) мною принято решение об отмене постановления следователя и возобновлении производства по делу». С тех пор я никакой информации по этому делу не получал. Я передал Отводову эти документы и сказал: «Вот это документальное свидетельство преступности вашей организации».
А вопросы по счетам, они были в рамках какого-то дела тоже?
Я не понимаю.
Следователь приехал с какими-то документами?
Нет.
С вами говорил один следователь российской прокуратуры или их было несколько?
Один у меня и один у Ахмеда (Закаева).
Вы были вместе?
Нет, допрос шел параллельно в одно и то же время.
А кто был третий? Говорят, что должны были допрашивать еще кого-то третьего, но имени не называли.
По-моему, допрашивали еще двоих, но я не знаю.
Представители Скотленд-Ярда присутствовали на протяжении всего времени допроса?
Да.
Вы говорили по-русски?
Да, специально, чтобы он меня хорошо понимал.
А переводчики переводили для представителей британской полиции на английский?
Да.
Скотленд-Ярд как-то вмешивался?
Скотленд-Ярд по моей просьбе записал все это на пленку. И они все время предупреждали, что я не арестован, что я не подозреваемый, что я имею право в любой момент прервать разговор.
Вы были с адвокатом?
Нет.