Очередной взрыв на кемеровской шахте — «Юбилейной» — 24 мая унес жизни 38 шахтеров.
Причина стандартная — взрыв метана. По убеждению экспертов The New Times, подобные трагедии неизбежны, поскольку последствия взрывов обходятся хозяевам-угледобытчикам дешевле, чем соблюдение норм безопасности.
По мнению компетентного источника The New Times в Ростехнадзоре, рост аварий на угледобывающих предприятиях в последние годы практически целиком на совести их руководителей. Причем халатность последних имеет вполне объяснимую экономическую мотивацию. «Раньше большинство шахт были разбиты на 3 — 4 участка, на каждом из которых работали маломощные советские комбайны, — объясняет источник. — Затем выяснилось, что гораздо выгоднее добывать тот же объем угля другим способом: на одном участке, но с использованием более мощной импортной техники. При этом мало кого волновало одно известное даже начинающим горнякам обстоятельство — чем больше добывается угля на одной площади, тем выше концентрация метана. А теперь представьте, что газ, который раньше вырабатывался на нескольких участках, оказался в одном, системы безопасности которого абсолютно на это не рассчитаны».
В Ростехнадзоре утверждают, что взрывоопасная концентрация метана, по официальной статистике, не самый частый повод для аварийной остановки шахты. Впрочем, оговариваются, что этому имеется простое объяснение. Сами инспекторы ведомства знают о том, что горняки широко и повсеместно практикуют отключения датчиков метана: «Их выставляют, как правило, на максимально допустимый показатель так называемых слоевых скоплений — 2%. Выше этой цифры датчик автоматически отключается. При этом горняки прекрасно знают, что самая взрывоопасная концентрация — это 12%. Понять шахтеров и их хозяев легко: каждое срабатывание датчика — это отключение электроэнергии, остановка всех механизмов и, как следствие, потерянные деньги. На запуск оборудования уходит в среднем от 1,5 до 2 часов». По оценкам экспертов, аварийная остановка шахты из-за превышения концентрации метана на 1,5 —2 часа в среднем обходится угледобывающему предприятию в 120 тысяч рублей. «Поэтому после того, как датчик срабатывает раз-другой, шахтеры сами его отключают. Раньше их, например, просто накрывали телогрейками, а сейчас используют разного рода жучки», — рассказал The New Times один из инспекторов. По словам работников Ростехнадзора, выявить такие отключения практически невозможно: подавляющее большинство проверок носит плановый характер, и об их проведении руководство шахт уведомляется заранее. А у руководства свой экономический интерес. Как пояснили в Ростехнадзоре, в России не существует обязательной практики страхования жизни шахтеров на случай гибели или получения увечья. Собственники страхуют, как правило, лишь само предприятие. Компенсации же семьям пострадавших при ЧП либо оговариваются в коллективных договорах, либо и вовсе носят добровольный характер. Так, после недавнего взрыва на шахте «Ульяновская» компания «Южкузбассуголь» сначала объявила, что выплатит семьям погибших по 1—2 млн рублей, а затем изменила решение и на разного рода компенсации (в том числе квартиры для семей, детские пособия и турпутевки) выделила 350 млн рублей (тогда погибли более 100 человек). Впрочем, любой владелец шахты, как водится, уверен, что таких трат именно ему удастся избежать, поскольку его предприятие беда обойдет стороной.