Падший ангел русской революции

Лев Троцкий, что символично, родился в день 7 ноября, в 1879 году. И ровно к 38 годам, в 1917-м, сам себе сделал подарок, который стал вершиной его жизни и предопределил его гибель.

Имя это традиционно вызывает бурю эмоций. Страсти вокруг него кипели всегда — и при жизни, и после смерти. Противников у него было больше, чем сторонников. А бешеная харизма в сочетании с демонической внешностью надолго закрепила за ним роль, пожалуй, самой одиозной фигуры русской революции. Причем как среди противников этой революции, так и среди коммунистов.

Трудный подросток

Будущий глава Реввоенсовета и создатель IV Интернационала родился и вырос во вполне буржуазной и, как тогда было принято говорить, эмансипированной среде. Его отец Давид Леонтьевич Бронштейн, владевший собственным земельным хозяйством неподалеку от села Яновка Херсонской губернии, был очевидной иллюстрацией того, что Ленин в своих работах называл американским путем развития капитализма в деревне. Свободный собственник, занимающийся аграрным бизнесом на своей земле, — в России 80-х годов позапрошлого века, как, впрочем, и сейчас, это скорее исключение, нежели правило. Остальная страна жила при старом порядке — с царем-батюшкой в головах, крестьянской общиной, чертой оседлости и урядником, за всем этим надзиравшим. Столкновение с реальностью у отпрыска рано или поздно должно было случиться, но пока  Лев был отправлен в вольнолюбивую Одессу, где учился в христианском училище Святого Павла.

Он взрослел в доме родственника по материнской линии Моисея Филипповича Шпенцера, владевшего собственным научным издательством «Матезис». К слову сказать, среда воспитания Троцкого была настолько светской и ассимилированной, что с юных лет он так и не выучил идиш, не говоря уже о библейском иврите. Даже на детских его фотографиях читается гордый вольнолюбивый взгляд. В педагогике таких детей называют нестандартными, от них всегда ждут чего-то большего, нежели от других. Казалось бы, будущее сына колониста Бронштейна определено: после училища — университет и успешная карьера. Нестандартное мышление в сочетании с волей к достижению результата могло принести немалые успехи в науке или коммерции. Но Льва привлекала политика: в 18 лет он стал одним из основателей «Южнорусского рабочего союза». В самодержавной России это считалось делом преступным. Собственно, и пространства для легальной цивилизованной оппозиции тогдашнее российское общество не имело: ни парламента, ни выборов, ни свободной прессы, ни разрешенных партий. Любой, кто проявлял повышенный интерес к политике, в лучшем случае попадал под подозрение. А от неблагонадежного недалеко было до «политического». Неудивительно, что уже год спустя 19-летний Лев был арестован. И вскоре, собственно, стал Троцким: бежав из сибирской ссылки в 1902 году, он взял этот псевдоним, позаимствовав фамилию надзирателя одесской тюрьмы.

С московскими большевиками. Фото: ALAMY/PHOTAS

Пламенный революционер 

Историки охранительного направления любят приводить Троцкого в качестве примера типичного революционного «беса», авантюриста и вечного раскольника, не способного к договоренностям и компромиссам. Действительно, его политическая траектория была столь же нелинейной, сколь и блестящей. Оказавшись в Лондоне, он тут же вошел в состав редакции газеты «Искра», где к тому времени собрался цвет русской социал-демократии: Плеханов, Засулич, Мартов, Ленин. С самого начала, как всегда и везде, Троцкий стал выстраивать собственную политическую линию, и это вывело его в лидеры революционного движения. На II съезде РСДРП в 1903 году он вместе с Мартовым выступил против ленинского проекта устава, предполагавшего жесткие ограничения для членов партии в рамках пресловутого «демократического централизма». Но вскоре разругался и с меньшевиками, после чего предпринял попытку ни много ни мало встать над их схваткой с большевиками. Вернувшись в Россию сразу после начала революции 1905 года, он возглавил Петербургский совет рабочих депутатов. Вскоре — арест и ссылка на вечное поселение в Сибирь: по дороге он бежал и снова оказался за границей. На этот раз в его паспорте стояла фамилия Седов, взятая от второй жены. Именно эту фамилию будут носить его дети.

Среди прочих заслуг профессионального революционера Седова-Троцкого — создание главного партийного печатного бренда. В 1908–1912 годах он первым начал издавать газету «Правда» — в советские времена об этом, само собой, предпочли забыть, приписывая основание газеты Ленину. Примечательно, что именно на этот период приходятся наиболее острые разногласия между двумя вождями русского пролетариата. Владимир Ильич в свойственной ему бранной манере даже обозвал как-то оппонента «иудушкой», предопределив ту роль, которая позднее закрепится за Троцким в официальной истории партии. Это наиболее тяжелый период в дореволюционной карьере Троцкого: после очередных внутрипартийных разборок, оставив «Правду» Ленину, он отправился на нес­колько лет военным корреспондентом газеты «Киевская мысль» в зону боевых действий на Балканы.

Палач-жертва

Февральская революция вернула Троцкого к главному занятию жизни. Лучшие умы России века XIX утверждали вслед за Пушкиным, что «гений и злодейство две вещи несовместные». Наступивший век XX опроверг это суждение не однажды. И пример нашего героя тут, разумеется, в первых рядах. Активный член партии большевиков, публицист и агитатор, председатель Петроградского совета в октябре 1917 года, нарком иностранных дел молодого советского правительства, глава Революционного военного совета, член политбюро ЦК ВКП (б) — в свои около сорока Троцкий стал настоящим «эффективным менеджером» русской революции и Гражданской войны. Это его организаторскому гению обязан успехом переворот 25 октября (7 ноября), это он организовал сопротивление, когда в 1918 году Советы оказались «в кольце врагов». Красная армия во многом его организационным сверхусилиям и фантастической агитации обязана своим созданием и победами.

Он был одним из отцов-основателей нового государства. Если бы это государство еще было свободным! Однако бронепоезд начальника РВС нес патриархальной стране вовсе не свободу, а еще больший страх, нищету и рабство. Впрочем, справедливос­ти ради нельзя не заметить, что кровожадность Троцкого была явно преувеличена белой пропагандой. В отношении репрессий против «классового врага» Троцкий вел себя как явный прагматик. Когда требовала «революционная необходимость», брал и расстреливал заложников из числа дворян и буржуазии. Но вместе с тем при организации РККА сделал ставку на бывших кадровых офицеров царской армии. И защищал профессионалов из «бывших» от нападок со стороны более фанатичных товарищей. Троцкий же одним из первых предложил заменить продразверст­ку (которая была, по сути, ограблением крестьянства) продовольственным налогом в 1921 году, что стало главным шагом при переходе к нэпу. Правда, он тут же внес предложение использовать для восстановления промышленности страны «трудовые армии», фактически превратив работу на заводе или в строительстве в повинность, сопоставимую с той, которую исполняли строители египетских пирамид.

И снова политическая несвобода, на сей раз куда более серьезная, сыграла роковую роль в его судьбе. Создатель новой тоталитарной системы стал одной из первых ее крупных жертв. Если в начале 20-х благодаря поддержке Ленина и колоссальной популярности среди коммунистически настроенной городской молодежи Троцкому еще удавалось держаться в партийной элите, составляя так называемую левую оппозицию в партии, то уже в 1926 году Сталин расправился со своим главным соперником: с «троцкизмом» было покончено. Троцкого вывели из состава политбюро, а годом позже сослали в Казахстан. В 50 лет он снова оказался в эмиграции. На сей раз пос­ледней.

Кумир и жупел

Последнее десятилетие жизни прошло в тщетных попытках идейного сопротивления Сталину, в написании мемуаров и философс­ких трудов. Троцкий постепенно становился кумиром части западной и, прежде всего, американской левой молодежи. Он был оправдан международной комиссией в Нью-Йорке, заочно расследовавшей показательные процессы против троцкистов, организованные в советской России. Этой комиссией руководил известный интеллектуал Джон Дьюи. Решение, вынесенное за океаном, конечно же, не спасло тысячи жертв, погибавших в мясорубке сталинских репрессий. Быть троцкистом в СССР — страшный приговор! Незадолго до собственной гибели Троцкий потерял сына и соратника Льва Седова, который внезапно умер во время операции в Париже. В Советс­ком Союзе были уничтожены его первая жена Александра Соколовская и младший сын Сергей Седов.

О финале самого Троцкого написано и снято так много, что вряд ли стоит повторяться*. Напомним лишь, что предпоследнее покушение на него возглавил знаменитый художник Сикейрос. Убитый ледорубом в 1940-м агентом НКВД Рамоном Меркадером, 60-летний Троцкий успел увидеть начало Второй мировой войны.

Могила Троцкого и его жены во дворе их дома в Мехико. Фото: ALAMY/PHOTAS

Победивший в схватке за власть, Сталин взял на вооружение многие идеи уничтоженного врага. В новой советской мифологии Троцкому была отведена роль биб­лейского Иуды, предавшего дело мертвого вождя Ленина и изгнанного и проклятого его верным учеником — другим вечно живым вождем. Недаром все-таки Коба учился в семинарии! Правда, те, кому приходилось сдавать историю по сталинскому «Краткому курсу», иногда недоумевали, почему же такой отъявленный негодяй, оппортунист и шпион так долго продержался в руководстве большевистской партии...

Убийца Троцкого — завербованный НКВД испанский коммунист Рамон Меркадер в госпитале Мехико после ареста 20 августа 1940 года. Отсидев 20 лет, Меркадер приехал в СССР. За «операцию ликвидации» удостоен звания Героя Советского Союза. Похоронен на Кунцевском кладбище Москвы под фамилией Лопес

Впервые опубликовано в NT № 39 от 2 ноября 2009 года.

Читайте также: «Белеет Парвус одинокий».