Фото: pravmir.ru
Использование методов ГУЛАГа — главная проблема российской пенитенциарной системы, говорится в имеющемся в распоряжении The New Times докладе международной организации Amnesty International «Этапирование: путь в неизвестность».
В места отдаленные
В России до сих пор используют сеть исправительных колоний, унаследованных от ГУЛАГа, причем расположены они в отдаленных и малонаселенных местах. Поэтому этапирование заключенных к местам лишения свободы занимает долгое время, по данным Amnesty International, — не менее месяца. Это отрывает заключенных от семьи, препятствует общению с близкими, а также отрицательно влияет на реабилитацию по окончании срока отбывания наказания.
К тому же этапирование происходит в условиях полной секретности, когда ни близкие родственники, ни адвокаты не знают о местонахождении осужденного, а сами этапируемые не имеют связи с внешним миром, говорится в докладе.
Если у заключенного есть серьезные проблемы со здоровьем, для него жизненно важны семейные свидания — ведь только родственники могут привезти лекарства и специальные продукты питания, которые не предоставляются тюремными службами. Но очень часто для родственников долгий путь в колонию оказывается слишком тяжелым.
В качестве примера в докладе приводится случай Амура Хакулова из Нальчика. Его отправили отбывать наказание в Кировскую область, за 2000 км от дома. В ноябре 2015 года у него диагностировали терминальную стадию хронической почечной недостаточности. Единственный способ, которым он мог получать жизненно необходимые ему лекарства, была его мать, которая привозила их, невзирая на стоимость и тяжесть поездки. Несмотря на это, Амур Хакулов умер в тюремной больнице в октябре 2016 года.
Также в докладе упомянуты Олег Сенцов, который отбывает наказание в Якутске, за 9000 км от родного Симферополя, и Александр Кольченко, который находится в колонии в Челябинске, за 2800 км от Крыма.
«Столыпинский вагон»
Осужденных перевозят к месту отбывания наказания в переполненных «столыпинских вагонах» — специальных вагонах для перевозки подследственных и осужденных, которые представляют собой цельнометаллическую конструкцию без окон, воздух поступает через решетку, выходящую в коридор вагона. Летом в таких вагонах невыносимо жарко и совершенно нечем дышать, зимой — холодно. Количество перевозимых осужденных зачастую превышает в несколько раз количество спальных мест, поэтому спать приходится в несколько смен. Теснота усугубляется тем, что каждый заключенный должен иметь с собой все свои вещи, а в поездах не предусмотрено мест для багажа. В вагоне два санузла, но доступ к ним ограничен, а во время долгих стоянок — запрещен. Осужденным не полагается иметь постельное белье.
«Мы четыре дня ехали в Самару без постельного белья, в одной и той же одежде, без всего. Они не давали нам даже возможности почистить зубы. Было сорок градусов (жары), а в баке и в туалете не было воды»
В докладе Amnesty International приводятся воспоминания Геннадия Афанасьева, осужденного за то, что повредил двери в здании «Русской общины Крыма» в Симферополе.
«Проблема заключается не в наличии воды, а в том, как часто вас отводят в туалет. Я очень мучился, потому что они сказали, что не будут нас водить в туалет ночью. Позже я узнал, что надо делать. Заключенные берут с собой пластиковые пакеты, а если получается, то и пластиковые бутылки. Я выдержал, но это была крайне стрессовая ситуация. Я страдал. Мне было тогда 49 лет. С водой тоже есть проблемы, но люди стараются не пить. Если бы я накануне знал об этом, я бы перестал пить, я следил бы за потреблением воды. Лучше помучиться от жажды, чем страдать в поезде».
«Мы четыре дня ехали в Самару без постельного белья, в одной и той же одежде, без всего. Они не давали нам даже возможности почистить зубы. Было сорок градусов, а в баке и в туалете не было воды. Сорок градусов. Поезд остановился, и подъехала пожарная машина. Она облила «столыпин» водой — его весь окутал пар. Через пятнадцать минут мы снова начали задыхаться. Это просто железная коробка».
Во время этапирования осужденным, включая людей с хроническими заболеваниями, не дают лекарств.
Питание во время этапирования крайне скудное — заключенным раздают сухие пайки, которые разбавляют горячей водой. Воду выдают три раза в день, при этом вода редко бывает достаточно горячей, чтобы в ней нормально разбавить еду.
«Подобные условия перевозки заключенных могут быть признаны во многих случаях жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением, — отмечается в докладе, — в связи с чем Amnesty International довела свою обеспокоенность до ФСИН».
И получила ответ: с 2015 года из общего парка в примерно 180 поездных вагонов введены в эксплуатацию 26 новых вагонов. В отличие от старых вагонов, в коридорах и в помещениях для персонала установлены кондиционеры, улучшено обеспечение водой и санитарных условий, освещение и видеонаблюдение.
Без связи «на этапе»
Международных правозащитников удивляет и то, что всю информацию об этапировании заключенных и их местонахождении ФСИН считает совершенно секретной. «Ни заключенным, ни их близким родственникам и адвокатам не сообщают о конечном пункте назначения до начала этапа», говорится в докладе Amnesty International. В результате возникают ситуации, когда заключенных можно считать насильственно исчезнувшими — ведь ни органы, осуществляющие надзор за местами содержания под стражей, ни адвокаты не могут установить местонахождение людей.
Сами заключенные фактически лишены возможности связаться с внешним миром, никаких официально разрешенных способов сделать это во время этапирования не предусмотрено.
Исключениями бывают разве что громкие дела.
«На самом деле все еще хуже»
Amnesty International рекомендует всем российским ведомствам, которых это так или иначе касается — ФСИН, МВД, Минюст, — отказаться от практики сталинских времен. Люди должны отбывать наказание в регионе проживания, колонии нужно строить ближе к густонаселенным регионам, количество женских отделений должно быть увеличено. Продолжительность перевозки заключенных не должна превышать 7 дней, да и сами условия перевозки сделать человеческими.
Основатель интернет-проекта Gulagu.net Владимир Осечкин считает, что реальная ситуация с этапированием заключенных намного хуже, чем полагают в Amnesty. Этапирование используется ФСИНом, как один из видов экстранаказания и как способ скрыть избиения в колонии, пояснил Осечкин NT: «Чаще всего права осужденных нарушаются на финальной стадии этапирования. Людей подвергают жестоким избиениям, унижениям и изнасилованиям».
По его словам, в колониях ГУ ФСИН Пермского края, например, на всех выходящих из автозака вновь прибывших осужденных мочится и испражняется осужденный-активист, а оперативники ГУ ФСИН фиксируют это на видеокамеру.
«Подобное в среде осужденных является безоговорочным осуждением, и опускает человека на самый низ в тюремной иерархии», — поясняет Осечкин.
Упоминает он и о порочной практике прогона вновь прибывших осужденных через так называемый «коридор» — осужденных по одному выпускают из автозака под окрики и оскорбления и заставляют бежать со своей сумкой через строй сотрудников ФСИН, которые наносят ему во время бега удары ногами и резиновыми дубинками. В конце строя под видеокамеру оперативники ФСИН задают осужденному в издевательской манере вопросы на предмет наличия у того жалоб на условия этапирования, и если осужденный начинает на самом деле жаловаться, видеокамера отключается, а человека жестоко избивают, склоняя к отказу от претензий.
По мнению Осечкина, принятые в последнее время Госдумой репрессивные законы и вовсе открыли «ящик Пандоры»: «Каждый месяц Gulagu.net фиксирует увеличение числа жалоб от заключенных и их родственников».