Независимость — это вам не суверенитет. В начале 90-х годов 12 июня Россия отмечала День независимости. Естественно, этим праздником мы были обязаны тому же Борису Николаевичу Ельцину, со смертью которого для нас кончились радостные демократические праздники и начались суровые авторитарные будни.
Недаром Гарриет Бичер-Стоу писала, что, когда у негра умирает добрый хозяин, это величайшее несчастье, потому что кто даст гарантию, что на аукционе этого беззащитного сироту не купит злой? БичерСтоу не знала, что негры бывают и белые, что за океаном лежит целая страна, ими населенная, и называется она Россия… В 2000 году мы достались злому хозяину, и День независимости полностью изменил формат…
Сначала это был уникальный праздник, не имеющий аналогов в мировой истории. Многие маленькие страны с трепетом и восторгом отмечают свой День независимости, великий праздник непослушания, начиная со дня Исхода (ведь евреи бежали из Египта, чтобы обрести независимость в своей стране обетованной: «Фараон, отпусти мой народ!»). И вспоминают о том, как им было плохо, когда их угнетали злые метрополии. И даже очень большие государства, США и Индия, недобрым словом поминали Британию и ее империю. Индия с Ганди во главе сопротивлялась отчаянно, выпаривая морскую соль и осваивая ткацкий станок, только бы не покупать товары врага… И США 4 июля радостно вспоминают об «отцах-основателях», Бостонском чаепитии и первых тринадцати звездах на флаге. Но наш День независимости был не Днем независимости бывшей колонии от метрополии, но Днем независимости метрополии от бывших колоний! Россия радовалась тому, что ей не нужно больше никого угнетать. Этот День независимости эмансипировал Россию от СССР и стал веселыми поминками по нему. Пирога хватило на два раза: и на именины, и на тризну. Правда, с 1995 года, после ввода войск в Чечню для еще одной «интернациональной помощи» «трудящимся Кавказа», отмечать независимость от имперского бремени стало неудобно…
Зато у нас есть суверенная демократия, дающая возможность каждый день праздновать независимость от здравого смысла, логики, общественной пользы и всех мировых законов: физики, экономики, права, морали. А Россия отмечает день любви к самой себе. И через МИД, ФСБ, президентскую администрацию, а также Думу, СФ (Федерации нет, но Совет-то остался), Конституционный суд и ручное телевидение решительно заявляет: «Я на свете всех милее, всех румяней и белее». Вот, скажем, физика. Если некая страна окружает себя врагами, настраивая против себя всех соседей, то это плохо и в смысле физического комфорта, и в смысле дипломатии. Сгрести под себя весь бизнес и закуклиться — это плохо в смысле экономики. А право и мораль с трудом совместимы с задержанием Гарри Каспарова в аэропорту с десятком-другим человек за «фальшивые билеты». Шизофреническое же дело Ходорковского и наше посконное, кондовое, глубоко славянское, черноземное и суверенное понятие «экстремизм» с применением его к интернет-журналисту Стомахину (пять лет ГУЛАГа) и журналистам Пионтковскому и Шендеровичу, а также Прибыловскому, который сам политолог, нарушают сразу все законы. Кроме закона термодинамики. Что и подтвердил президент Путин в беседе с Ангелой Меркель и журналистами в Самаре. Вопервых, закинул удочку, чтобы предотвратить запрос о независимости Татарстана. Мол, потри русского — и обнаружишь татарина. А раз все мы татары, то к чему же независимость? А во-вторых, события до беседы, после беседы и ответы президента насчет его демократических убеждений ясно показали, что если нашего президента потереть, то как раз обнаружится диктатор. Как сказал бы один герой А. Гайдара, старик Яков, не за такую независимость мы гремели кандалами на каторге и, если надо, шли на эшафот.
