Фото: jourdom.ru
В девятом классе я вогнал в краску учительницу литературы, доказывая ей, что в «Даме с собачкой» есть постельная сцена.
Моя одноклассница, декламируя «Медный всадник», произнесла вместо «бедный челн чухонца» — «бедный член».
В СССР секса не было, но советские тинэйджеры только о нем и думали. Мы по десять раз ходили на «Анжелику», пропитанную ароматом греха, у всех под партой лежал запрещенный родителями Мопассан, передавались замызганные тетрадочки с безграмотно переписанными от руки порнографическими стишками и рассказиками, а изредка мне в руки неведомыми путями попадал истрепанный «Плейбой» (Playboy) — как правило, пятилетней давности. Это было упоительно.
Но пубертатный период рано или поздно заканчивается. Образ жизни богатого бонвивана и лакированные телеса дамочек перестали вызывать прежний интерес. Я уже мог, спотыкаясь через слово, читать по-английски и стал обращать внимание на тексты «Плейбоя».
Голые тетки и лучшие перья
Оказалось, это вовсе не низкопробное чтиво. К моему великому удивлению под его обложкой публиковались лучшие перья американской беллетристики, включая Сола Беллоу, Джона Апдайка, Нормана Мейлера, Владимира Набокова и Курта Воннегута.
Культовый роман Рэя Брэдбери «451º по Фаренгейту» тоже впервые увидел свет в «Плейбое». Голые жеманные тетки нисколько не мешали писателям. Гонорар Брэдбери составил $400. Значит, было что-то другое, что толкало авторов на сотрудничество с Хефнером: он был на правильной стороне в общественной дискуссии о свободе слова и пределах дозволенного.
В стране были запрещены как непристойные такие книги, как «Любовник леди Чаттерлей» Лоуренса и «Тропик Рака» Генри Миллера. В Голливуде действовал кодекс Хейса, который строго регламентировал демонстрацию на экране обнаженного тела. Возбранялись пылкие поцелуи. Не дозволялись упоминания о венерических заболеваниях и половой гигиене. Развод или супружеская измена должны были изображаться, как безусловное несчастье и моральное падение героев. Совершенно недопустимыми считались такие темы, как проституция и гомосексуализм. В Америке не существовало законов против домашнего насилия. Врачи отказывались прописывать контрацептивы незамужним женщинам, матери-одиночки не получали никакого государственного пособия на детей, а замужние женщины — декретных отпусков. Секс отсутствовал в публичном дискурсе.
Запрос общества
В 1953 году профессор зоологии Альфред Кинси опубликовал «Сексуальное поведение самки человека». Книга, посвященная самцу человека, вышла в 1948 году. Эти два опуса перевернули представление американцев о самих себе. Оказалось, половина американских мужчин имеют внебрачные связи, 33% хотя бы раз в жизни имели гомосексуальный опыт и 95% нарушали законы отдельных штатов, запрещающие оральный секс и интим между партнерами одного пола. У американок статистика была пониже, но тоже вполне впечатляющая.
Книги Кинси стали предметом острой полемики. Таким образом джинн вырвался из бутылки: о сексе стало можно говорить.
КУЛЬТОВЫЙ РОМАН РЭЯ БРЭДБЕРИ «451º ПО ФАРЕНГЕЙТУ» ТОЖЕ ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛ СВЕТ В «ПЛЕЙБОЕ». ГОЛЫЕ ЖЕМАННЫЕ ТЕТКИ НИСКОЛЬКО НЕ МЕШАЛИ ПИСАТЕЛЯМ
Так что молодой журналист Хью Хефнер точно уловил запрос общества.
Хефнер скончался 27 сентября 2017 года, на 92-м году жизни, а тогда, в 1953-м, ему было 27 лет, и он был женат на женщине, с которой потерял девственность в 22. Когда жена призналась ему, что не была невинной до брака, он пришел в ужас. Ради собственного проекта он ушел из редакции детского журнала и совсем недавно съехал из родительского дома.
Словом, Хефнер вовсе не был тем, кем изображал себя в своей первой колонке главного редактора, — молодым состоятельным холостяком-мажором, наслаждающимся жизнью, — впрочем, не без претензий на интеллектуализм: «Мы знакомимся с женщинами ради тихой беседы под ненавязчивую музыку и коктейли — о Пикассо, Ницше, джазе и сексе».
Фото: liferules.com.ua
Деньги на первый номер он собирал с миру по нитке, вложил в дело 600 собственных долларов, тысячу — большую по тем временам сумму — одолжил у матери. Надо полагать, значительная часть этих средств ушла на приобретение копирайта на фотографию Мерилин Монро — никакой другой женщины, конечно, и не могло быть на обложке первого номера журнала для мужчин.
Один экземпляр журнала стоил 50 центов. За считаные недели было продано около 54 тыс. копий. Это был ошеломляющий успех. К 1960 году тираж достиг одного миллиона, в 1970-е он составлял семь миллионов.
Не нравится — не читай
Фотографии голых женщин и до Хефнера публиковала куча изданий. Но это была откровенно низкопробная продукция. К тому же в США еще действовал закон, возбранявший пересылку непристойных материалов по почте. Хью вывел свой журнал в мейнстрим. Ему хватило вкуса не впасть в пошлость. Присутствие в «Плейбое» самых значительных имен американской политики и культуры обеспечило журналу высокий статус.
ХЕФНЕР ВОВСЕ НЕ БЫЛ ТЕМ, КЕМ ИЗОБРАЖАЛ СЕБЯ В СВОЕЙ ПЕРВОЙ КОЛОНКЕ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА, — МОЛОДЫМ СОСТОЯТЕЛЬНЫМ ХОЛОСТЯКОМ-МАЖОРОМ, НАСЛАЖДАЮЩИМСЯ ЖИЗНЬЮ, — ВПРОЧЕМ, НЕ БЕЗ ПРЕТЕНЗИЙ НА ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ
Хефнер стал ключевой фигурой американской сексуальной революции. Но общество и массовая культура еще долго оставались сексистскими, вся борьба за гендерное равноправие была впереди. Поэтому Хефнер стал объектом нападок двух противоположных лагерей: ревнителей строгой морали, с одной стороны, и феминисток, обвинявших его в секс-эксплуатации женщин, — с другой. Разумеется, это справедливо. Хью никогда не стремился к роли пророка или гуру. Не нравится — не читай. Вот и вся его мораль. Дональд Трамп — тоже порождение этой культуры альфа-самца.
Моралисты не сдаются. Когда Кондолиза Райс стала госсекретарем в кабинете Буша-младшего, она запретила продажу «Плейбоя» в здании Госдепа, а министр юстиции в том же кабинете, Джон Эшкрофт, велел задрапировать обнаженную грудь статуи Фемиды, установленной в Минюсте.
Магия исчезла
Для меня «Плейбой» так и остался журналом для детей старшего школьного возраста. Когда летом 1995 года вышел первый номер русского «Плейбоя», я купил его и, читая, не знал, смеяться или плакать. Вся нехитрая магия, которой подвержен был советский тинэйджер, исчезла. С этой плейбойской лексикой и мышлением не справился даже Василий Аксенов, что уж говорить об Артемии Троицком! Когда достопочтенный главный редактор, представляя плеймейт номера, рассуждал о достоинствах голландок, я сразу вспомнил Костю-пастуха из «Веселых ребят», а когда тележурналист Евгений Киселев в качестве эталонного российского плейбоя говорил в интервью, что настоящий джентльмен должен ежедневно менять не только носки, но и туфли, на ум пришла Имельда Маркос с ее стеллажами ненадеванной обуви.
Когда Кондолиза Райс стала госсекретарем в кабинете Буша-младшего, она запретила продажу «Плейбоя» в здании Госдепа
Еще через три года в здании «Известий», где я тогда работал, появилась редакция русского «Хастлера» (Hustler). Я предложил бойким юношам свое эссе о Генри Миллере и увидел, что они просто не знают этого имени. Кажется, они даже не смотрели фильм Милоша Формана «Народ против Ларри Флинта». Индустрия умерла...