«Наше кино отражает не сегодняшнюю жизнь, а то, как ее видят и представляют себе из-за ворот гламурной Рублевки и одновременно из камеры предварительного заключения. Причем делают это люди, которые никогда там не сидели. Это то самое состояние, когда мальчикам и девочкам из хороших семей, которые с детства ели мармелад и шоколадные конфеты, захотелось попробовать немножко говна».
Президент ММКФ
Никита Михалков — Евгению Гусятинскому
У Вас наверняка есть идеальный образ Московского фестиваля. Насколько нынешний ММКФ отвечает этому идеалу?
Я думаю, что мой идеальный образ фестиваля воплотится тогда, когда у него появится свой дворец. Дворец Московского фестиваля. Вся инфраструктура в одном месте — я говорю о целом киномире. Там же должен быть и музей кино.
Дворец и все?
И еще мощный кинорынок. Если он возникнет, будет и полное спокойствие по поводу приезжающих и отъезжающих звезд — режиссеров, актеров, продюсеров… Они тут автоматически появятся.
Как Вы ощущаете себя в современной жизни, в современном кинопространстве?
У меня никогда не было времени и желания сидеть на стуле и ощущать свое место. Где родился, там и сгодился. Я себя комфортно чувствую. У меня есть моя дорога, моя жизнь, мои убеждения. Я никому их не навязываю. Я в них верю. И, к моему великому счастью, в них верят и еще какие-то люди. И в том числе много молодых. Поэтому, может быть, я еще достаточно на плаву в качестве ньюсмейкера. Я же не занимаюсь искусственным пиаром. Я же не Ксюша Собчак. Но если со мной хотят разговаривать, значит, людям интересно знать, о чем я думаю. Значит, в некоторой степени я могу выражать мысли и чувства какой-то части населения, причем очень разного возраста. Это и пенсионеры, и совсем молодые люди. Меня просто поразило, с каким невероятным азартом меня расспрашивала молодежь, когда я участвовал в одной телепередаче. Это длилось два с половиной часа. Там не было «поприветствуем нашего гостя», «аплодисменты», но были живые, веселые люди, задававшие совершенно провокационные, наглейшие вопросы. Было огромное наслаждение отвечать им и не врать. Следовательно, им интересен ты и то, что ты делаешь, правильно? Ну а что же еще — счастье?
Вы согласны с тем, что в современном российском кино есть деньги, но нет идей?
Полностью согласен. Но это не только российский, а мировой кризис. Если вы посмотрите зарубежные фильмы, которые собирают большие деньги, и подумаете, о чем они, то увидите, что это не такой уж кладезь мыслей. Одна из последних картин, где есть все, что связано с внутренней жизнью человека, — «Матчпойнт» Вуди Аллена. Замечательный фильм.
Когда наше кино начнет думать о зрителе, а не только о цифрах проката?
Это переходный период — по одной простой причине: наш зритель уже себя показал. Посмотрите, как мало собрали картины, на которые делали ставки, и сравните это с тем, как приняли «Остров».
Но когда плохих фильмов становится очень много, зрительское доверие к российскому кино может резко упасть…
Не думаю. Во-первых, наши зрители никогда не теряют надежды. Во-вторых, в нашем кино есть обнадеживающие примеры — опять же «Остров».
А кроме «Острова» Вам что-нибудь понравилось?
Вы знаете, я не могу согласиться с яростной критикой фильма «Жара», потому что мне показалось, что он достаточно легкий, профессиональный. Пусть он не глубок, но он не вызывает отторжения. Мне кажется, что очень хорошая и стильная картина «Свободное плавание» Бориса Хлебникова. Мне нравится «Живой» Александра Велединского. И, как это ни покажется странным, «Изображая жертву» Кирилла Серебренникова. Считаю, что это очень мастеровитая картина. Довольно много хороших фильмов, не хочу напрягаться.
«Груз 200» видели?
Балабанова пока не видел. Он мне звонил и звал на премьеру, но я, к сожалению, на тот момент был занят.
Как преодолеть идейный и содержательный кризис, наступивший в нашем кино?
Литература. Русская литература.
Классическая?
И современная — но только если она станет приближаться к тому, что называется русской литературой.
Имеется в виду возврат к традициям?
Нет, возврат к традициям только в одном смысле — как попытка разглядеть и понять жизнь человеческого духа. Это то, чем всегда была сильна русская литература.
Традиции авторского кино тоже забываются?
Нет, отнюдь. Они остаются. «Свободное плавание» — абсолютно авторское кино. И «Живой». Я уж не говорю про Киру Муратову. А «Остров» разве нет? Это «Волкодав» не авторское кино, хотя и сделал его очень талантливый человек.
За редкими исключениями, у нас нет сильных молодых режиссеров. Лучшие и самые актуальные фильмы снимают те, кто старше сорока…
А я вам объясню, в чем дело. Во-первых, доступность кинематографа сочетается с полным отсутствием времени и желания для его осмысления. Во-вторых, очень сильно упавший интерес к книгам — причем речь не идет о том, чтобы водить мышкой по коврику компьютера. Нужно бумажные странички переворачивать!
А почему Вы до сих пор не создали свою мастерскую?
Я хотел и хочу ее создать. Если бы видели, сколько народу приходит на мои мастерклассы! Я хочу создать свою киноакадемию, я просил ее у Швыдкого, он обещал мне выделить под нее театр, но по какимто причинам все это не сложилось. Думаю, справедливость все же восторжествует и востребованность наших опытных режиссеров и актеров не пропадет, а будет только увеличиваться.
Недавно Путин говорил о том, что нашему искусству необходим положительный герой, который стал бы образцом для подражания. Наша жизнь способна предложить такого героя или его надо придумать?
Думаю, что способна. Дело не в этом. Речь не о человеке, который спас ребенка или спас мир. Человек, который осознанно живет в обществе, уже может стать героем. Огромное значение должно играть духовное кормление человека.
Наше кино отражает сегодняшнюю жизнь?
Наше кино отражает не сегодняшнюю жизнь, а то, как ее видят и представляют себе из-за ворот гламурной Рублевки и одновременно из камеры предварительного заключения, причем делают это люди, которые никогда там не сидели. Это то самое состояние, когда мальчикам и девочкам из хороших семей, которые с детства ели мармелад и шоколадные конфеты, захотелось попробовать немножко говна. Им кажется, что уж они-то про «нашу жизнь» все знают. Это заблуждение. Если не будет существовать интереса к жизни человеческого духа и попытки объяснить его, разобраться в нем, попытки рассмотреть характер взаимоотношений людей — все будет по верхам.
То есть Вы себя в нашем кино не узнаете?
Думаю, что никто себя не узнает. Но происходит обратный процесс — сейчас очень многие пытаются подражать той жизни, которую видят на экране. В определенном смысле это опыт американского кино, предлагавшего с экрана образцы для жизни… Полицейские, которые спасут тебя во что бы то ни стало… Крепкие копы с жевательными резинками и в восьмиугольных фуражках… Америка создана по образу и подобию того кинематографического мира, который родился в Голливуде. Это тоже путь, наше кино пытается по нему идти, но я думаю, успеха тут не будет. Повторяю, сравните то, как обсуждали картину «Жесть», с тем, что говорили об «Острове». Это колоссальная разница. Америка в кино-то ограничена, несмотря на свои гигантские возможности. Когда кино строится не на большой литературе, оно превращается в то, во что превратилось американское кино. Хотя в нем есть гениальные проблески. Но по сути-то о чем речь? «Матчпойнт» — вот кино. Но оно такое одно. «Пролетая над гнездом кукушки» Формана — тоже единичное произведение, снятое к тому же чехом-эмигрантом. Культура все равно остается генетическим явлением.