Юрий Петрович Любимов, последний классик мирового театра, родившийся в один год с нашей главной Бедой, то есть в 1917 году, и в середине 60-х всем чекистам и коммунистам назло основавший диссидентский театр на Таганке, давно переплюнул Софокла. У Софокла в жизни был такой эпизод: дерзкий сын посмел требовать установления опеки над отцом и признания его недееспособности. Софоклу тогда минуло 80 лет. Но в суд он принес не результаты экспертизы, а новую трагедию. Сын с треском и позором проиграл дело. А Любимову в начале осени исполнится 90 лет! И каждую весну выходит превью нового спектакля, генеральные репетиции сентябрьской премьеры собирают счастливых зрителей, таганских завсегдатаев с 40 — 43-летним стажем и совсем еще юных театралов, которые просят автографов не только у актеров, но и у старых зрителей. И неслышно звучит таганский регтайм... нет, таганский тамтам... таганская мелодия для флейты... В безнадежной стране, от которой отказались все врачи, не унимается Юрий Любимов, не унимается уже которое поколение его учеников — таганских актеров, которых он делает мессиями. Как писала Нателла Болтянская: «Корма оседает, вода прибывает, и лишь оркестранты беспечно мудры, они на прощанье друг другу кивают и все-таки не прекращают игры». Судили Ходорковского — и Любимов поставил «Процесс» Кафки в спектакле «Суффле».
На этот раз Юрий Любимов зад. Попробуйте представить себе спектакль на Бродвее из этих времен. Почтенный антиквариат, пришли бы любители истории. То же во Франции, Англии, Испании, Дании. А мы не сдвинулись с места, изменились только техника и костюмы. Россия — это лежачий камень, под который не течет вода. Все актуально, все современно. 1820 год... Интеллектуалам и нонконформистам другая Россия была нужна уже тогда. Всем правят силовые структуры, безмозглые идиоты, и тогда они, как и сейчас, уже были золотые мешки. Полковник Скалозуб — не узнаете среди метящих не то что в генералы, а прямо-таки в преемники? Не замечали среди нынешнего истеблишмента желающих дать нам и князю Григорию (может, даже Явлинскому) в Вольтеры фельдфебеля и построить нас всех в две шеренги? На свете блаженствуют молчалины, угодники не только президентов, но и их псов (и даже псиц), чтобы были ласковы. Страна молчалиных: «единороссы», «молодогвардейцы», «нашисты», защитники выхухолей, Госдума, суд, крупный бизнес... Бесполезно шумящие на кухне репетиловы (от Общественной палаты до Комитета-2008), ничего не решающее и не смеющее решать сервильное общество... Дуры-девицы, от шоу-бизнеса до телезвезд. И нельзя, нельзя в этом государстве служить — прислуживаться тошно. Экстремист Чацкий уедет обратно в Европу, чтобы жить в ЕС. А здесь все будет вечно хлюпать под ногами болотом, и эта трясина доживет до XXI века. Ква-ква.
А главное, театру на Таганке не обидно за державу. Что нам в этой обожравшейся почестей, крови и краденой славы державе?
Москва, которую мы видим в спектакле, это совсем не Москва румяных гимназисток, пирогов, куполов и калачей. Это не мать, а мачеха, казенная шкура в золоченом мундире, тупая, самодовольная, разжиревшая от взяток и поборов. И ее купола посвящены не Богу, а амбициям. Держава обидела и подмяла личность, человека, держава хочет побольше лакеев, а не диссидентов. Чужая держава. Чужая Москва. Карету нам! Карету! Только бы выехать из круга танков законного и легитимного ГКЧП. Все понятно. Слава Юрию Любимову и его Таганке! Россия — это «Титаник», и театр больше сорока лет играет ей отходную.
«Сегодняшний темп — безоглядное presto, пусть нашего праха не примет земля. Но главное — чтобы не смолкнул оркестр на палубе тонущего корабля» (Нателла Болтянская).
