$146 млрд — именно на такую сумму мы покупаем продуктов в год. И это только то, что проходит по белым документам. Специалисты утверждают: с учетом серых схем рынок продуктовой розницы достигает $233 млрд.
Если нынешний рост сохранится, в 2011 году он составит $405 млрд. Для сравнения: внутренний рынок нефти и нефтепродуктов сейчас составляет около $40 млрд, а общий экспорт нефти — около $130 млрд. Первый проректор ГУ ВШЭ Вадим Радаев, чья книга «Захват российских территорий: Новая конкурентная ситуация в розничной торговле» выходит этой осенью, в интервью The New Times назвал сложившуюся ситуацию революционной.
Первый проректор ГУ ВШЭ
Вадим Радаев — Ирине Ясиной
Молодые не понимают, а мы-то с Вами помним магазины советской поры, когда самый популярный анекдот был: «Мужчина, у нас нет мяса, а рыбы нет в магазине напротив»...
Торговля за последние 5 —7 лет не просто выросла. Теперь это крупный сектор, который сопоставим по размерам с топливно-энергетическим комплексом: по прогнозам различных экспертов, к 2010 году в России будет самый крупный продовольственный рынок в Европе и пятый по масштабам в мире. С 2000 года оборот розничной торговли рос по 10 —12% в год — само по себе неплохо на фоне Восточной или Западной Европы. Аналитики каждый год говорили: скоро это закончится. Не закончилось. Наоборот, последние три года рост составил 13% в год. Ведущие розничные сети растут фантастическими темпами — по 50, по 70% в год. Французский «Ашан» — лидер роста — растет в год в два раза и более. Современные торговые, форматы — супермаркеты, гипермаркеты, дискаунтеры (экономичные магазины), мелкооптовые магазины «Кэш энд кэрри», так называемые «магазины у дома», гастрономические или электронные бутики — из былой экзотики превратились в реальность не только Москвы или Питера, они уже пришли в большие города остальной России. По оценкам ИК «Ренессанс», к 2010 году эти современные форматы перетянут на себя 48% всей розницы. Доля открытых рынков снизится до 15%, павильонов и киосков — до 12%, а традиционных магазинов — до 25%.
За счет чего растут торговые сети?
В среднем по 1% в год они «отъедают» у рынков, то есть немагазинной торговли. Остальное — у независимых или традиционных магазинов. Это те, к которым мы привыкли еще с советского времени, где торгуют через прилавок. Уже сейчас торговые сети супермаркетов, гипермаркетов и так далее в совокупности по России приближаются к 30% оборота. В Москве они превысили треть. Санкт-Петербург — лидер, там больше 60% оборота обеспечивают магазины современных форматов. Захват регионов начался примерно в 2001 году, когда основные федеральные сети — «Пятерочка» и «Перекресток» (ныне X5 Retail Group. — The New Times), «Магнит», «Копейка» — начали активно двигаться в регионы. Сейчас вы встретите с десяток федеральных сетей в городах-миллионниках. В течение ближайших 3 — 4 лет доля локальных сетей будет стремительно падать, их вытеснят федеральные. Вместе с российскими будут входить — уже входят — и иностранные сети. Уже сейчас международная (по месту рождения — немецкая) сеть «Метро» — в полутора десятках регионов, и они на этом не остановятся. «Ашан» со следующего года намерен открывать в регионах по полтора десятка гипермаркетов в год.
Во времена освоения Дикого Запада было понятие фронтира — условной границы, которую переселенцы продвигали все дальше и дальше к Тихому океану. Где сейчас в России проходит этот фронтир? И когда он достигнет того же Тихого океана?
Пару лет назад граница проходила по Уралу. В Новосибирске в это время чудесно развивались местные сети, так же как в Красноярске и Барнауле. Сегодня уже дошли до Иркутской области.
Понятно, мы стали есть больше и лучше. И все-таки за счет чего происходит такой бурный рост продуктовой розницы?
Во-первых, это устойчивое повышение реальных доходов населения, в среднем до 12% в год. Во-вторых, по-прежнему сохраняется низкая насыщенность современными торговыми форматами регионов. В Москве и СанктПетербурге мы вышли на уровень Восточной Европы, а в остальных городах — где-то между Чехией и Словакией. Ближе к Словакии. В-третьих, изменилась ситуация с финансовыми ресурсами. В начале 2000-х все жаловались на то, что нет «длинных» денег. Про фондовый рынок говорить было как-то смешно. Страшно жаловались на банки, на то, что условия дискриминационные, что ставки по кредитам слишком высоки. Сейчас жаловаться перестали. Напротив, у ряда компаний стратегическая линия на использование кредитных ресурсов. Если раньше процент был по 15% годовых, то сейчас 6 —7% — конечно, для крупных компаний с кредитной историей. Начали выпускать корпоративные облигации, выходить на IPO. В продуктовом секторе это «Седьмой континент», «Пятерочка» и «Магнит». В четвертых, вход на наш рынок иностранцев и глобальных операторов. Это мощный стимул. В 2001-м пришло «Метро», в 2002-м — «Ашан», в 2003-м — «Маркткауф», которому, впрочем, не удалось реализовать свои амбиции, в 2005-м — немецкий «Реал» (подразделение «Метро Групп»), в этом году начнет работу французский «Каррефур», уже несколько лет на российский рынок пытается прийти американская сеть «Волмарт». Если бы они не пришли на рынок, российские торговые сети еще долго оставались бы на том же уровне. Но как только они появились на горизонте, это было воспринято как серьезная опасность. Сказать, что люди зашевелились, — ничего не сказать. Началась гонка — успеть, пока эти монстры не вошли. А они, когда входили, на два порядка, то есть в сто раз, по обороту превышали любого нашего игрока.
Рост цен в магазинах спровоцировали иностранцы?
Нет. Иностранцы тут ни при чем. Скорее мы можем говорить об обратном эффекте: рост сетей логично привел к росту конкуренции, что сказывается на снижении цен и росте качества продукции. При этом иностранцам в ближайшее время не суждено вытеснить с рынка российских производителей. По крайней мере в продуктовом секторе розничным сетям удобнее и дешевле работать с местными производителями. А как относятся к сетям власти — и федеральные, и местные? Муниципальные власти помогают. Не впрямую, конечно. В Москве и других городах закрывают рынки. Помните, какой был шок, что закроют «Лужники», ЦСКА, «Динамо»? Это была целая эпоха. Закрыли. И каждый год закрывают по десятку. Это очень важно для сетей. Открытые, стихийные или мелкооптовые рынки, как вам угодно, это офшорные зоны. Там не платят налоги, там контрафактная продукция, черные и серые схемы. Поэтому они вытесняются прежде всего административными методами. Вообще надо заметить, что до 2006 года у государства нашего не было никакой вменяемой политики в отношении сектора розничной торговли. Конечно, ритейлоры этому безумно рады. Есть стандартные поборы — муниципальные власти что-то просят: елку на Новый год, пятое-десятое. Пожарным заплати, санэпиднадзору заплати, милиции заплати. Но к этому уже все привыкли. Была, правда, серьезная кампания в январе 2001 года, когда торговцев, занимающихся импортом, побуждали к легализации. Государственный таможенный комитет их прижал впервые, а потом потихоньку начали прижимать больше и больше, уменьшать долю серых и черных схем на таможне. Но до стопроцентного обеления пока не дошли. Однако, кажется, сейчас государство стало подумывать о более активном вмешательстве.
Почему? Отрасль стала такой прибыльной, «куски» — слишком сладкими, и их захотелось съесть?
Да, компании стали крупными. Уже в 2006 году восемь компаний из первой десятки продуктового сектора преодолели рубеж в миллиард долларов выручки. Компания X5 Retail Group, объединившая «Пятерочку» и «Перекресток», получила оборот более $3 млрд. В прошлом году фантастически быстрыми темпами был принят закон о розничных рынках, сильно ограничивший возможности привлечения иностранной рабочей силы. Отсюда возникает дополнительная серьезная проблема с привлечением кадров. Так, у лидера розницы X5 Retail Group дефицит кадров — 4 тысячи человек в самые ближайшие годы. Вместо иностранцев придется привлекать рабочих из регионов. Закон с экономикой никак не связан. Это борьба за регулирование миграции. Но пока введение в действие целого ряда положений закона откладывается — к нему оказались не готовы. Началась разработка закона «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации». Первый вариант концепции был жуткий — сугубо дискриминационный и направленный на то, чтобы обуздать розничные сети и ввести так называемые пороги доминирования, хотя есть антимонопольное законодательство, предполагающее, что одна компания не может иметь больше 35% рынка на данной территории. Но тут появились предложения, что именно в этом секторе компания-ритейлор не должна занимать более 4 — 5% вместо 35%. Казалось бы, почему так забеспокоились? В продуктовом секторе ведущая компания на данный момент — X5 Retail Group — имеет менее 2% национального рынка. Зачем стали огород городить? Следующий шаг, который попыталась сделать Федеральная антимонопольная служба, — проработать отношения розничных сетей с поставщиками, поскольку многие отечественные и иностранные производители начали жаловаться на ритейлинговые сети. Сети заставляют поставщиков покрывать фактически все свои издержки, риски, вводят отсрочки платежей. Хотят, чтобы поставщики платили даже за воровство в торговом зале.
Жесткость в отношении поставщика — мировая практика?
Да. Например, на сеть «Метро» у нас работают 600 —700 поставщиков, которых начали просто «нагибать». В 2000 году в «Метро» могли заявить: берем минимальную цену на рынке — минус 10%. Не нравится — уходите. Не поставили вовремя товар — штраф, привезли не то — штраф. Минимальная цена снизилась на 10% — еще минус 15%. Не нравится — уходите. Поставщики чуть ли не в ноль работали, и все равно выстроилась очередь. А потом, глядя на крупных, мелкие сети тоже начали кочевряжиться. Сейчас у поставщиков образовалась проблема «входного билета». За каждое наименование надо платить, за каждый магазин и так далее.
Все супер- и прочие маркеты похожи друг на друга. Им самим это выгодно?
Сформировался механизм невероятно быстрого заимствования инноваций, в первую очередь у иностранцев. Буквально за 3 — 4 года изменилась вся видимая часть торгового зала. А за ней меняется и невидимая для покупателей часть — логистическая. В этом смысл конкуренции: как только у кого-то что-то появляется, другие тут же это перенимают. Надо не надо, эффективно не эффективно — они не могут позволить никому выделиться. У одних появилась бонусная карта — сразу у других в этом же формате появилась бонусная карта. Одни начали потребительское кредитование — тут же другие. Есть стандартный набор услуг, который, хочешь не хочешь, приходится обеспечивать.
Наши — не наши, глобальные сети — локальные сети: это для нас, потребителей, как?
Для нас, покупателей, — хорошо. Потому что когда «наши» и «не наши» между собой конкурируют, то в выигрыше оказываемся мы. Когда «не наши» заставляют «наших» поставщиков снижать цены, это нам выгодно.
Вас послушаешь — благостная картинка получается…
Проблем хватает. Страна большая — помимо дураков у нас плохие дороги. Следовательно, логистические проблемы, нехватка кадров, низкая платежеспособность в отдаленных регионах. И не только отдаленных. Поэтому крупные современные форматы все-таки пойдут не повсюду. Село и малые городки их вряд ли будут интересовать. Катастрофа с кадрами. Мы уже говорили об X5 Retail Group. Они собираются, по оценкам генерального директора Льва Хасиса, в следующем году открыть 170 новых магазинов. Продавцов они будут завозить из российских регионов, поскольку с иммиграцией проблема. А где взять 170 директоров магазинов? Где взять линейных руководителей? Где взять региональных менеджеров? Продавец — самая дефицитная позиция, директор магазина — вторая дефицитная, и так вплоть до топ-менеджмента. Другая тяжелейшая проблема — плохой PR отрасли. Это исторически сложилось: торговая деятельность отнесена к сфере непроизводительного труда. Торговцев считают захребетниками, которые за счет чужой добавленной стоимости существуют. Дескать, торгаши: все их доходы — это, конечно, воровство. А то, что они действительно построили красивые магазины, поставили товары, все удобно, это что ж! Это как история с хомячком и крысой, которые различаются лишь тем, что у первого хороший PR, а у второго — плохой. Вот розница у нас пока в положении той самой крысы.