
Определить, по каким учебникам учился тот или иной из отвечавших, невозможно: все нынешние школьные учебники примерно одинаковы” Учебники не виноваты Решение Путина создать комплекс единых учебников истории для всей страны проводится в жизнь с энергией, явно достойной лучшего применения. Дискуссия о том, как учебник влияет на формирование знаний и взглядов школьников, получила новый импульс. Разочарую (или, наоборот, успокою) сторонников мифа о том, что это влияние велико: оно проглядывает только в тех случаях, когда учебник чрезмерно идеологизирован (а таких сейчас нет) либо когда в нем что-то просто не освещается. Кстати, это отчетливо проглядывает в ответах ребят на вопрос о буржуазной революции в России. Формулировка «буржуазная революция» в современных учебниках практически не встречается, что ответы и продемонстрировали. В остальном же определить, по каким учебникам учился тот или иной из отвечавших школьников, решительно невозможно: все нынешние школьные учебники освещают затронутые темы достаточно подробно (исключая вопрос о Ходорковском и Лебедеве) и делают это довольно аккуратно. Все перегибы и перекосы — из совсем других источников. Невыученные уроки Не будем впадать в священный ужас от отдельных перлов типа «противоположник Ленина» и «урегулировать боевиков». Вот уфимский девятиклассник «сегодня книжку по истории читал» и запомнил, что у Ленина «по-моему, родители евреи». Что за книжку он читал, кто ему ее дал или посоветовал, почему из всей ленинианы в голове у него задержался (и то не твердо) только дедушка Бланк? Это вопрос либо к его родителям, либо к учителям, а то и к друзьям-приятелям. Не к учебникам и не к учебному плану — это точно. Или вот одиннадцатиклассница из Улан-Удэ уверена, что «Советский Союз любят, потому что тогда было хорошо». Кому из девочкиного окружения могло тогда быть гораздо лучше, чем сейчас? Да практически всему Улан-Удэ, пожалуй. И это не перебьешь никакими учебниками… **Опрос «Левада-Центра», январь 2012 г. ***Опрос «Левада-Центра», декабрь 2012 г. История — та дисциплина, которой в наименьшей степени учит школа, и в наибольшей — окружающее общество. Винегрет в умах школьников, где Ельцин может легко оказаться в соседней эпохе с декабристами, воспроизводит общественное сознание страны в целом. Чего вы хотите от ребят, если к Сталину теплые чувства испытывают 28% их «старших товарищей», неприязнь — 23%, а 33% относятся безразлично**? А о распаде СССР сожалеет половина и не сожалеет треть опрошенных***? Слышащие с одной стороны — одно, а с другой — другое, читающие Википедию пополам с «ВКонтакте», наблюдающие в телевизоре Леонтьева между Малаховым и Мамонтовым, они не могут не запутаться. И это, как ни странно, абсолютно нормально. Путаница неизбежно возникает у любого человека, как только мир начинает ему казаться хоть капельку противоречивым (у большинства это начинается в детсадовском возрасте), каковым он, безусловно, и является. А дальнейшее зависит от желания разобраться. Тем, у кого оно присутствует, надо дать в руки инструменты и научить ими пользоваться. Вот это, безусловно, задача школы. В тех же, у кого этого желания нет, надо попытаться его пробудить. И работать над этим надо не только (и даже не в первую очередь!) школе.
фотография: Юрий Шестернин/ИТАР-ТАСС