15 мая на Лазурном Берегу открывается 66-й Каннский кинофестиваль. Российское кино будет представлено в том числе фильмами студии Алексея Учителя «Рок»
Кадр из фильма «Майор». В заглавной роли — Денис Шведов (слева)
Канн-2013 откроется «Великим Гэтсби» База Лурмана с Леонардо Ди Каприо в главной роли. А на следующий день после мировой премьеры фильм выйдет в российский прокат. В конкурсной программе фестиваля — картины Романа Поланского («Венера в мехах»), Франсуа Озона («Молодая и красивая»), Стивена Содерберга («За канделябрами»), Асгара Фархади («Прошлое»), братьев Коэнов («Внутри Льиса Дэвиса»), Паоло Соррентино («Великая красота»), Александра Пэйна («Небраска»), Такаси Миике («Соломенный щит») и других выдающихся мастеров режиссуры. Жюри в этом году возглавит Стивен Спилберг.
Студия Алексея Учителя «Рок» представляет фильмы «Отдать концы» Таисии Игуменцевой и «Майор» Юрия Быкова. Картина Юрия Быкова дебютирует в престижной каннской программе «Неделя критики».
Юрию Быкову 31 год. Окончил актерское отделение ВГИК (мастерская Владимира Грамматикова). Работал в Театре Российской армии, МХАТе им. М. Горького, Et Cetera, Театре Луны. В 2005–2009 гг. снимал рекламные и короткометражные фильмы. Фильм «Начальник» отмечен призом на фестивале «Кинотавр» в номинации «Кинотавр. Короткий метр» (2009).
Страшный сюжет
Юрий, что стоит за названием? Почему «Майор»?
Майор МВД Сергей Соболев случайно на оледеневшей дороге сбивает ребенка. Он потрясен случившимся и звонит друзьям — гаишнику и следователю, вместе они выдумывают легенду, чтобы на суде вопрос выглядел спорным, не было его однозначной вины. Но вышестоящие чины, которых постоянно нахлобучивают из центра за все казусы, косяки и должностные преступления, заявляют без вариантов: никакой огласки у этого дела быть не должно. Вы должны сломать эту женщину, мать погибшего мальчика, чтобы она подписала свою ответственность, мол, недосмотрела за ребенком, тогда дело будет закрыто. Вот здесь и закручивается страшный сюжет, из которого нет выхода. Следователь убежден, что надо соблюдать интересы системы, прикрыть своих. Ради них можно, как он считает, душу продать и даже умереть. А майор Соболев, сначала думавший только о том, как избежать наказания, не может избавиться от чувства вины за смерть ребенка, у него возникает чисто человеческая реакция: он хочет защитить несчастную мать, уберечь ее от опасности. Тем самым начинает идти против системы, нарушает договоренности со многими людьми, которые ввязались в это дело именно ради него, чтобы вывести его из-под удара. Майора мучает совесть, он хочет быть человеком, поступать честно, но ничего у него не получается.
Очищение трагедией
Первым зрителям показалось, что по жути и обреченности рассказа это почти Кафка, полная беспросветность.
Беспросветность заключается обычно совсем не в сюжете. Можно даже «Красную Шапочку» преподнести как какой-то извращенческий патологический триллер. А можно такую нелегкую картину, как «Майор», снять без оторванных конечностей и пробитых голов, но попытаться из каждого, даже не очень привлекательного на первый взгляд персонажа вытащить что-то человеческое. Задача — заставить зрителя прочувствовать все до конца и сказать ему: если вы выбираете такую линию поведения, то неизбежно закончится все вот так, а не иначе. Для меня главное, что в «Майоре» нет уродов, клинических мерзавцев. Есть сложные люди, жесткие, я им симпатизирую. Но они живут в координатах семейственности, клановости, мир четко поделен на «своих» и «чужих». Картина-то об этом. Вроде все нормальные люди, все хорошие, только, как говорит в фильме гаишник: все мы люди, а за чертой все звери, мир не переделаешь. А когда ему возражает женщина, у которой погиб ребенок, он отвечает: а если бы твой муж насмерть сбил человека, ты бы его сама в ментовку потащила?! И она молчит. Не знаю, насколько мой фильм сочтут провокационным, антироссийским или, наоборот, пророссийским, для меня главное, что он про сегодняшних русских людей. Они его оценят, я уверен.
Внутрисемейное дело
Можно назвать твой фильм обличительным по отношению к современному устройству общества?
Конечно. Но нельзя думать, что где-то там хорошо, а именно у нас все плохо. Везде интерес один: моя семья и больше ничего. В нашей стране проблема в том, что мы люди открытые, наивные и ленивые. И у нас нет традиции уважения к закону и порядку. Когда такие люди создают общество «по интересам», получается караул. Но таковы условия выживания. Кстати, полицейские помогали нам на съемках в городе Новомичуринске Рязанской области, откуда я родом. Я им сказал: ребята, мы снимаем правдивую историю, в ней есть герои и подлецы, все как в жизни, они согласились — да, все похоже.
Это придуманная история или реальная?
Собирательная. Отправной точкой было нашумевшее дело майора Евсюкова, расстрелявшего безоружных людей в ночном магазине. Первый вариант сценария был про него. Продюсер Алексей Учитель прочел и сказал: ну а дальше-то что? Что можно извлечь из этой истории, кроме ужаса и черноты? Действительно, на волне общественного возмущения я написал сценарий, где все действующие лица были даже не уроды, а плесневые грибы, нелюди. В конце концов, я пришел к тому, что патология мне неинтересна, для меня это не предмет изучения и осмысления. А вот когда человек нормальный, но есть ситуация, когда ему приходится делать выбор, меняться — другое дело.
Авторское кино для зрителей
Ты в своем фильме человек-оркестр: автор сценария, режиссер, актер, композитор, сам монтировал. Это и есть авторское кино?
Я, разумеется, автор своих фильмов, но делаю их для зрителей, не для себя. У меня был период, когда я пытался себя настолько образовать и облагородить, чтобы досконально разбираться во всех тонкостях авторского кино. Потом понял, что время идет, часики тикают, если начнешь путаться, искать какие-то несвойственные тебе методы, решения, можешь потерять себя. Надо делать то, что изнутри, от сердца идет. В любом случае нельзя терять то, что накопил за свои двадцать-тридцать лет, тем более если жил в 90-е в провинции в России — это громадный эмоциональный опыт. Надо это честно вытаскивать из себя, воплощать на экране. Вот как Балабанов делает, он никогда не врет. Я не вижу другого способа добиться успеха в профессии, кроме как говорить о той действительности, которую досконально знаю, где сам живу. В «авторской» стезе я пока нахожусь, наверное, потому, что смыслы вкладываю остросоциальные, но способ рассказа у меня все-таки зрительский, динамичный. Каждые три минуты должно что-то происходить, зрителя надо брать экспрессией, эмоциями.
Каким ты видишь свой дальнейший путь в кино?
Я хочу составить некую летопись из тех событий, которые происходили и происходят вокруг меня. Чтобы я и мои товарищи могли своим детям показать — вот так мы в России жили. Чтобы в кино было и черное, и белое, жизнь как она есть. Не удивлюсь, если Минкульт не поможет. (Министр) Мединский говорит: вы, ребята, на государственные деньги снимаете, давайте тогда чего-нибудь для государства хорошее сделайте, а то за наш счет нас же и хаете. Какая-то логика в этом есть, наверное. Думаю, сейчас и Фонд кино прекратит такое нелицеприятное кино поддерживать, уйдет в чистую коммерцию.
И что тогда?
Если не будет поддержки, все равно я всегда найду способ снять картину животрепещущую, актуальную, важную для меня. Вот заработаю, куплю компьютер за сто тысяч баксов, смогу весь продакшн на нем делать. Даже сейчас могу все снять на недорогую камеру, артистов хороших привлечь, они пойдут за небольшие деньги работать, если замысел понравится. Единомышленников нужно искать. Я вот уже нашел. Мои друзья и сверстники Александр Наас и Светозар Головлев создали студию «Аллегро», собираются поддерживать молодых режиссеров. Я на этой студии тоже попытаюсь стать продюсером, начал недавно работу над полнометражным дебютом Евгения Бяло. Он тоже участвует в Каннском фестивале, в программу «Синефондасьон» взяли его короткометражку «Норма жизни». Фестивали — это круто. Но больше всего мы хотим снимать зрительское кино, не тупо развлекательное и глянцевое, а нормальные фильмы для людей, чтобы они узнавали себя на экране. И быть популярными в первую очередь в родной стране.
фотография: РИА Новости