?
Какой советский мальчишка не играл с?ними в?детстве, обнаружив у?бабушки в?шифоньере пакет с?красивыми бумажками, так похожими на?настоящие деньги! Впечатление было обманчивым: в?отличие от?денег, у?хранимых десятилетиями облигаций уже не было никакой реальной стоимости. На?протяжении доброй половины советской истории внутренние займы играли огромную роль в?финансах СССР, порой давая в?бюджет столько же, сколько все налоги. А?вот отдача для?граждан была малозаметной. Фактически это была еще одна, завуалированная, форма налога, подававшаяся как добровольная, но в?действительности принудительная.
БЕСЦЕННЫЕ БУМАГИ
После Октябрьской революции советское правительство запретило хождение любых ценных бумаг?— частная собственность была отменена, от?международных обязательств Российской империи большевики отказались. Акций и?векселей советский человек не увидит еще долго. А?вот к?облигациям внутреннего займа правительству пришлось прибегнуть куда раньше, чем оно предполагало. Уже через пять лет после революции, в?1922 году, был выпущен первый «натуральный» (на 10 млн пудов ржи) заем. А?когда начала приносить свои плоды реформа денег, призванная справиться с?галопирующей инфляцией, был проведен и?первый денежный заем на?100 млн руб.
Отдача для?граждан была малозаметной. Фактически это была еще одна, завуалированная, форма налога, подававшаяся как добровольная, но в?действительности принудительная
Чтобы убедить граждан подписываться на?заем, правительство использовало всевозможные средства, от?установления высоких процентов выплат (до 12%) до?возможности получать по?облигациям льготы?— например, «транспортные сертификаты» займа Наркомата путей сообщения позволяли оплачивать проезд по?железной дороге. Пропагандировалась покупка облигаций и?в кино: так, в?протазановской комедии «Закройщик из?Торжка» обаятельный Игорь Ильинский выигрывал по?облигации крупный приз. Путем беспрецедентной агитации и?обещания верных процентов правительству и?впрямь удавалось собирать средства для?того, чтобы затыкать то и?дело возникающие в?бюджете дыры.
В?1930-е годы государственные займы становятся «добровольно-принудительными»: людям приходилось подписываться на?них, отдавая порой до?2–3 зарплат в?год. При этом займы часто подавались как подхваченная государством инициатива снизу. Например, 1 июля 1937 года было объявлено об?открытии нового оборонного займа: собирать средства якобы предложили железнодорожники Ленинграда, настороженные распространением в?Европе «гидры фашизма» и?происками «вредителей»?— Тухачевского, Якира, Уборевича.
Впрочем, порой энтузиазм подписчиков и?вправду был неподдельным. Четыре займа под?4% годовых на?общую сумму в?72 млрд руб., выпущенные во время Великой Отечественной, покрывались за считаные недели: люди готовы были отрывать от?себя последнее на?нужды армии и?оборонной промышленности.
КУКИШ С?МАСЛОМ
Венцом эволюции советского внутреннего займа может считаться выпуск облигаций, начатый в?октябре 1946 года. Отработав за предвоенные годы механизм «сравнительно честного отъема денег» у?населения, Сталин не преминул им воспользоваться, чтобы восстановить финансовую систему страны, лежавшей в?руинах. Придя в?день выдачи зарплаты к?окошку кассы, пролетарии застыли в?изумлении: им предлагали одолжить государству от?половины до?целого месячного заработка.
На?места высылались разнарядки?— сколько облигаций распространить. Усилиями партийной администрации устанавливались «стахановские рекорды». Так, на?Московском заводе опытных конструкций рабочие подписались на?128,4% месячного зарплатного фонда, в?Академии сельскохозяйственных наук им. Ленина?— на?209%, в?Госкино и?Совинформбюро?— соответственно, на?138,1 и?211%. Другими словами, работники не только не получили очередную зарплату, но и?оказались должны государству из?следующей.
Организовывать перевыполнение плана оказалось нелегко. В?сборнике документов послевоенных лет, изданном в?2003 году издательством «РОССПЭН», приводятся любопытные высказывания советских людей. «Подписываться не буду. Раньше, при карточной системе, я?масла не ел, а?теперь я?хочу его кушать»,?— пытался отказаться один из?них, шофер по?профессии. Другой, слесарь, ругался: «На месячный заработок по?призыву партийного собрания не подпишусь в?связи с?тем, что не вижу улучшения материального положения рабочих, о?котором так много говорят!» Оба были членами партии?— от?коммунистов требовали показательной самоотверженности, зачастую заставляя подписываться на?сумму, превышающую их месячную зарплату. Тех, кто отказывался, наказывали, переводя из?членов партии обратно в?кандидаты.
Государство обещало погасить послевоенные займы через двадцать лет. Доход по?ним выплачивался в?виде «беспроигрышной» лотереи, результаты которой периодически публиковались в?газетах и?на стендах сберкасс. Призы были самыми разными. Если совпадали с?выигрышными и?номер серии, и?номер билета, можно было получить до?3 тыс. руб. Однако в?целом выигрыши выпадали крайне редко. Участвовали облигации и?в розыгрышах товарных призов?— они были скромные, но выпадали чаще: например, моя бабушка выиграла по?облигации мясорубку. Обычно люди искренне верили, что выигрыши компенсируют стоимость купленных бумаг?— считать умели плохо, государству привыкли доверять.
Через два года после выпуска первых послевоенных облигаций была проведена (в связи с?денежной реформой) конверсия всех предшествующих займов: старые облигации обменивались на?новые в?соотношении три к?одному. Процент выплат был снижен: до?войны по?некоторым облигациям он достигал 8%, теперь все бумаги были 2-процентными, что едва позволяло спасать свои сбережения от?инфляции. Примечательно, что в?ходе конверсии не были предъявлены к?обмену облигации на?18,1 млрд руб.?— больше четверти ценных бумаг погибли во время репрессий и?войны.
В?послевоенное время займы оставались крупнейшим источником пополнения бюджета?— в?1952 году на?их долю пришлось 42% доходов. Обмен кровно заработанных на?облигации превратился в?регулярный атрибут жизни советских граждан: начиная с?1949 года, ежегодно выпускался новый государственный заем. Правда, теперь государство милостиво разрешило гражданам покупать облигации не сразу, а?в рассрочку?— по?5–8% от?зарплаты ежемесячно. Внутренний заем окончательно принял вид дополнительного налога.
ЧЕМ ВОЗВРАЩАТЬ?
Для?государства внутренние займы оказались прекрасным средством пополнения бюджета. Был у?них, правда, один недостаток?— рано или поздно по?обязательствам нужно платить. К?1957 году общий долг государства перед гражданами составил астрономическую цифру?— почти 300 млрд руб. И?даже сумма выплачиваемых выигрышей по?облигациям и?процентов по?ним (их платили колхозам и?кооперативам) ложилась на?бюджет непосильным бременем. Объявлять новые займы стало невыгодно?— ежегодный выпуск облигаций, благодаря которому государство изыскивало деньги, в?том числе для?покрытия выигрышей по?старым, превратился в?«дурную бесконечность»: на?обслуживание внутреннего госдолга уходило до?17 млрд руб. в?год.
Ситуация усугублялась еще и?тем, что в?ЦК КПСС шел нескончаемый вал писем от?работников советских предприятий. Жаловались с?мест и?требовали разъяснений: называете заем добровольным, но принцип добровольности нарушается повсеместно! Письма оставались без ответа, но не могли не беспокоить партийную верхушку. Насколько непрост был вопрос, хорошо видно уже по?одному тому, что решался он на?специальном заседании президиума ЦК КПСС. Хрущев спросил соратников по?партии: что, если просто объявить, что никаких выплат не будет? Обставив все это как полагается: провести на?крупных заводах столицы собрания трудящихся с?требованием отдать все начисления по?облигациям государству?— «как знак их вклада в?общее дело строительства социализма».
С?инициативой снизу оказалось непросто: секретари партячеек, прощупывавшие почву на?предприятиях, доносили, что слухи об?отмене выплат вызывают крайнее раздражение. Тогда Хрущев стал склоняться к?смягченной отмене выплат?— их замораживанию на?20–25 лет. И?лично отправился агитировать работников заводов и?колхозов Горьковской области, уверяя, что ЦК никак не может принять решение по?займам. Честно рассказывал о?том, что у?государства сейчас нет денег на?выплаты?— и?демагогически рисовал выгоды трудящихся, если они согласятся потерпеть пару десятков лет.
Первый секретарь не жалел красок, расписывая, каких успехов удастся добиться государству в?случае, если трудящиеся проявят себя не куркулями, которым своя рубаха ближе к?телу, а?сознательными строителями будущего процветания: «Мы в?Центральном Комитете партии и?правительстве советовались, куда направить эти деньги. Надо направить их на?удовлетворение нужд народа, увеличить количество ассигнований на?жилищное строительство, на?строительство школ, больниц, родильных домов, детских яслей, детских садов». И?добился успеха?— в?таком виде реформа действительно уже не вызвала того возмущения, как честное объявление об?отмене выплат.
В?августе 1957 года было объявлено о?замораживании выплат. Практика ежегодно открываемых новых займов была прекращена. На?собранном два года спустя XXI съезде КПСС Никита Сергеевич гордо объявлял: «Миллионы советских людей добровольно высказались за отсрочку на?20–25 лет выплат по?старым государственным займам. Этот факт раскрывает нам такие новые черты характера, такие моральные качества нашего народа, которые немыслимы в?условиях эксплуататорского строя».
КРИЗИСНЫЙ СИМПТОМ
В?действительности все прошло далеко не так гладко. У?граждан уже развился рефлекс: мухлюют с?облигациями?— значит, дело к?реформе денег. И?люди мчались в?сберкассы снимать вклады, выстраивались в?очереди в?магазины. В?крупных городах возникла паника.
Крупными держателями облигаций на?тот момент были отнюдь не простые граждане. Черный рынок ценных бумаг, раздавленный во время сворачивания нэпа, возродился сразу после войны: зачастую, обменяв львиную долю месячной зарплаты на?красивые, но бессмысленные бумажки, люди отправлялись прямо к?местному скупщику, обменивая сторублевую облигацию на?реальную пятерку, на?которую можно было купить хлеб на?базаре. И?уже к?1954 году в?столице и?других больших городах были настоящие подпольные миллионеры, регулярно получающие выигрыши по?огромному числу скопившихся в?их руках облигаций. Незадолго перед замораживанием выплат МВД СССР провело масштабную операцию по?задержанию боссов теневого рынка. Число желающих напомнить государству о?его обязательствах, таким образом, заметно снизилось.
Обменяв львиную долю месячной зарплаты на?бумажки, люди зачастую отправлялись прямо к?местному скупщику, обменивая сторублевую облигацию на?реальную пятерку
А?простые люди наивно дожидались, когда получат свои деньги обратно. В?середине семидесятых к?ним наконец вернулась надежда: XXIV съезд КПСС принял решение о?досрочном погашении этих займов с?1974 года. Люди радостно побежали в?сберкассы обменивать облигации, которые некоторые пенсионерки хранили целыми ящиками,? но выяснилось, что обменять всем и?сразу государство не могло. Вплоть до?1991 года сберкассы проводили обмен бумаг по?номиналу. Формально государство «погасило» предъявленные облигации, но, если учесть инфляцию, совершенно очевидно, что бóльшую часть «занятых» у?граждан денег так и?не вернули. С?1946 года покупательная способность советских дензнаков снизилась примерно в?5 раз. Около 80% средств, одолженных гражданами правительству, съела инфляция.
Облигации выпускают многие государства мира, однако в?нашей стране активизация интереса правительства к?внутреннему займу превратилась в?надежный признак проблем в?экономике. Показательно, что большинство?— 60 из?65 займов?— были выпущены в?СССР до?1957 года. А?самый известный из?последующих?— «брежневский» 1982 года?— осуществлялся на?фоне усугубления проблем плановой экономики. Вот почему упоминание об?облигациях для?физлиц, сделанное в?конце сентября главой Минфина Антоном Силуановым, пробуждает у?каждого советского человека генетическую память: то ли в?Сбербанк бежать, то ли в?магазин.?