13 октября 16-летнюю дочь президента союза ММА (спортивной федерации по смешанным единоборствам) Федора Емельяненко выписали из больницы, куда она попала после того, как ее на улице избил неизвестный. Здоровью девушки, по словам врачей, ничто не угрожает.
Рядовая новость из криминальной хроники, если бы не контекст. Несколькими днями ранее Емельяненко критически отозвался о турнире по ММА в Грозном, в котором приняли участие сыновья главы республики Рамзана Кадырова — 8, 9 и 10 лет. Свои бои они выиграли, хотя по правилам дети до 12 лет на такие турниры не должны допускаться даже в качестве зрителей. Емельяненко ответили — в том числе и просто ругательствами — многие представители спортивной и политической элиты Чечни. А депутат ГД, двоюродный брат Кадырова Адам Делимханов пообещал, что каждому, кто плохо отзовется о его «дорогих племянниках», придется отвечать за слова. Позже Кадыров призвал не оскорблять «русского богатыря», бои объявили постановочными, а оскорбительные записи в адрес Емельяненко исчезли из социальных сетей. И вот тут появилась новость о том, что одна из дочерей Емельяненко — в больнице.
«После того — не значит по причине того», и, согласно утечкам из МВД, нападавший был «славянской внешности». Но общественное мнение, социальные сети, многие СМИ с готовностью выстраивают линию от чеченских оскорблений до московского избиения. Не потому, что имеют основания для таких утверждений, — а потому, что не ждут ничего другого от чеченской верхушки и ее лидера. Резонанс оказывается настолько серьезным, что ситуацию приходится комментировать Кремлю. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сообщает, что Путин в курсе, и призывает «не искать каких-либо ассоциаций» до окончания следствия.
Но пока Песков играет в ассоциации, появляется новый слух — якобы спикер парламента Чечни Магомед Даудов, знаменитый Лорд, избил исполняющего обязанности главы Верховного суда Чечни Тахира Мурдалова, требуя, чтобы тот ушел в отставку. Чеченские интернет-издания опубликовали видеоролик: Мурдалов лично опровергает эту информацию. Но слух уже живет собственной жизнью: он вполне укладывается в представления о характере режима Кадырова, сформировавшиеся в российском обществе.
Представления эти — не плод усилий критиков или клеветников. Активный в социальных сетях глава ЧР не очень ясно видит разницу между средневековыми обычаями и законами РФ, в выражениях не стесняется и в действиях часто тоже. Даже федеральные телеканалы с их фильмами и шоу о суровом, но мудром и добром миротворце на фоне прекрасных гор и сияющих небоскребов Грозного ситуацию изменить не могут.
Сегодня Кремлю нужен именно такой Кадыров — способный пугать врагов внутри и вне страны, способный озвучивать тезисы, повторить которые не решился бы никто из федеральных политиков («Кадыров — это кавказский Путин»). Цена «пугалки» — и транши, идущие из федерального бюджета в Чечню, и растущее раздражение внутри общества. Собственно, готовность верить в любой негатив о Кадырове — красноречивый признак наличия этого раздражения.
Но как долго может копиться раздражение — не только вне, но и внутри республики, где борьба с терроризмом дает властям карт-бланш на подавление любого недовольства, причем любыми средствами? Кремль, сделавший когда-то ставку на Кадырова, сам себя загоняет в ловушку: тронуть абсолютную монархию внутри Российской Федерации — слишком рискованно. Остается только наблюдать за ее развитием, изыскивая в нем хотя бы тактические выгоды, и не думать о будущем.
