Закон, предложенный депутатом от фракции «Единая Россия» Андреем Макаровым, был принят молниеносно — за неделю. Он касается россиян, которые являются налоговыми резидентами других стран, но после введения санкций не могут в них въежать. Тем самым они вынужденно (живя более 183 дней в России) становятся российскими налоговыми резидентами. Но некоторые из этих персон одновременно могут быть признаны и налоговыми резидентами других стран, даже в них не бывая. Это происходит, если в этих странах у людей есть «жизненные интересы» (бизнес и жилая недвижимость). В этом случае возникает угроза двойного налогообложения.
Чтобы не входить в унизительные индивидуальные переговоры об избежании двойного налогообложения, была придумана простая схема: член санкционного списка подает заявление российским налоговикам, сообщая, резидентом какой страны он является, — и все. Налоги в России можно не платить столько, сколько действуют санкции. На время действия санкций подпавшие под них лица перестают быть российскими налоговыми резидентами — в случае, если они являются резидентами другой страны. Мало того: тем, кто заплатил в России подоходный налог в период действия санкций (начиная с 2014 года), он будет возвращен.
Друзьям — все
В американский санкционный список попали 56 россиян, в европейский — 157 россиян и украинцев. Эти списки частично совпадают; в них — политики, главы госкомпаний, связанные с госвластью крупные бизнесмены. Уплачиваемый ими подоходный налог может достигать весьма значительных сумм: к примеру, пока Роман Абрамович был губернатором Чукотки, он лично обеспечивал значимую часть бюджета региона. Среди членов санкционных списков есть нерезиденты: Борис Ротенберг является гражданином России и Финляндии; Геннадий Тимченко был налоговым резидентом Финляндии, а затем предпочел Швейцарию. После введения санкций он говорил, что перестал ездить. Понятно, что поправку Макарова сразу стали называть «законом Тимченко». Аркадий Ротенберг сказал «Интерфаксу», что он и его брат Борис — налоговые резиденты России и резидентами других стран становиться не собираются. Среди включенных в персональные санкционные списки — Юрий Ковальчук, Николай Шамалов — друзья Путина еще по кооперативу «Озеро», глава «Роснефти» Игорь Сечин, глава ГК «Ростех» Сергей Чемезов, бывший глава РЖД Владимир Якунин, беглый украинский президент, проживающий в России, Виктор Янукович. Членов санкционных списков, которые не являются налоговыми резидентами других стран, этот закон не касается.
В результате друзья под санкциями не будут отчитываться о доходах контролируемых ими иностранных компаний ни в России, ни в стране, где работает компания
Нерезиденты платят подоходный налог с полученных в России доходов по ставке 30% вместо 13%. Зато они освобождаются от налога с доходов, полученных за границей. Резиденты платят подоходный налог по обычной ставке, но они должны платить его с доходов, полученных где бы то ни было. Именно в этот момент возникает двойное налогообложение, об избежании которого заботился Макаров. Еще одна поблажка: подпавшие под санкции лица будут избавлены от обязанности подавать отчет по контролируемым ими иностранным компаниям. С нераспределенной ими прибыли резидентам надо было бы платить подоходный налог по ставке 13% (эта процедура впервые вводится с этого года). А если бизнес ведется в стране, где нет законодательства о контролируемых компаниях (Швейцария, Чехия, офшоры), то налог с прибыли этой компании не придется платить и за границей. В результате друзья под санкциями не будут отчитываться о доходах контролируемых ими иностранных компаний ни в России, ни в стране, где работает компания.
Банки, попавшие под свежие санкции, тоже получат помощь. Недавно Украина ввела санкции против работающих там дочек российских Сбербанка, ВТБ и ВЭБ, запретив им совершать операции в пользу материнских банков в России (включая проценты по кредитам) и держать счета украинских госпредприятий. Фактически это означает и запрет на увеличение капитала дочек. Работа нескольких офисов блокирована. По-видимому, российским госбанкам придется продавать свои украинские подразделения. Чтобы помочь им пережить эти потери, российский ЦБ продлит до трех лет период, в течение которого они могут формировать резервы на случай украинских потерь. Это существенная поблажка: если бы не эта рассрочка, резервы пришлось бы формировать немедленно, а это большие расходы.
Санкционные потери
Потери от санкций Российское государство компенсирует только «своим», хотя санкции довольно больно ударили по всей России. Минэкономразвития оценивало потери от них только в 2015 году в 1,5% ВВП — порядка $20–25 млрд. Чуть выше оценка, сделанная экономистами Константином Холодилиным (German Institute for Economic Research — DIW Berlin) и Алексеем Нецунаевым (Free University of Berlin): 2% ВВП. Это лишь непосредственный эффект санкций. Есть и опосредованные.
Введенные против России меры сократили внешнюю торговлю РФ с другими странами примерно на $114 млрд, подсчитали Мэтью Круазе (Chinese University of Hong Kong) и Джулиан Хинц (Kiel Institute for the World Economy). При этом 91% из этого сокращения пришлось на товары, затронутые санкциями, введенными против России, а не ее ответными «антисанкциями». Значительно снизились прямые инвестиции, возможность торгового финансирования.
Наиболее сильно пострадали от санкций нефтегазовый комплекс, военно-промышленный комплекс и банки. Для ТЭКа этот эффект был частично смягчен налоговым маневром и ослаблением рубля, для ВПК — резким увеличением гособоронзаказа. Но финансовое утешение не решает проблему отсутствия доступа к иностранным технологиям добычи нефти и газа на шельфе — они нужны для долгосрочных проектов в Арктике. Жить под санкциями крупным российским компаниям, как и влиятельным предпринимателям, управляющим госкомпаниями, очень неудобно. Поэтому Трамп и его команда были так важны для путинского круга — со сменой президента США были связаны надежды российского истеблишмента на отмену санкций. И именно поэтому в команду Трампа были сделаны столь большие инвестиции: Путин сделал на него серьезную ставку, которая пока, правда, себя не оправдала. Вот и приходится компенсировать потери другими способами — через налоги. По крайней мере — самым важным людям.
Проигравшие
Контрсанкции вводились, исходя из идеи мщения — сделать больно странам, которые ввели санкции против России. В отдельных случаях этот эффект заметен: немецкие, чешские, словацкие и т.д. компании давят на свои правительства: им хотелось бы продолжать вести с Россией бизнес на обычных условиях. Но на макроуровне ни одному из процитированных выше исследователей не удалось обнаружить хоть сколько-нибудь заметного эффекта от всех санкций для европейских экономик (не говоря уже о США).
Это не удивительно, учитывая сравнительный размер наших экономик. На страны, которые ввели санкции против России, в 2012 году приходилось 63,8% российского экспорта. Наоборот, на Россию у стран, против которых она ввела контрсанкции, приходилось всего 2,3% экспорта. Доля России в американском экспорте всего 0,7%, зато в литовском — 19,9%. Естественно, сильнее всего контрсанкции ударили по странам Балтии, Скандинавии, Восточной Европы. Но в целом этот удар невелик. И эти потери, как отмечают экономисты РАНХиГС, в конечном счете были компенсированы за счет роста экспорта в другие страны.
Европа поставляла в Россию много мясных и молочных продуктов, овощей и фруктов. В результате переориентации на другие страны экспорт из Европы продукции пищепрома, от которой отказалась Россия (а часть — пустила под бульдозеры), не упал, а вырос. Из Европы в целом за 2014–2015 годы экспорт сократился, но на Россию приходится очень маленькая часть этого сокращения: у Франции — 5,8%, у Словакии — 2,8%. В наименьшей степени удалось компенсировать потери от снизившихся поставок в Россию мясной продукции Франции, Германии, Дании и Бельгии, а фруктов — Польше.
На страны, которые ввели санкции против России, в 2012 году приходилось 63,8% российского экспорта. Наоборот, на Россию у стран, против которых она ввела контрсанкции, приходилось всего 2,3% экспорта
Население тоже проигрывает из-за санкций. Как подсчитали экономисты РАНХиГС, Института Гайдара и Академии внешней торговли, российские продуктовые антисанкции разогнали инфляцию в 2014–2016 годы примерно на 3% в год. Это эквивалентно потерям каждого потребителя в размере 4400 руб. в год. Самым сильным этот эффект был в начале, а затем потребители просто переключились на отечественную продукцию более низкого качества (тоже ускоренно дорожавшую) и импорт из других стран. Эти потери никто компенсировать не собирается. С конца 2015 года эффект санкций сходит на нет, и сейчас, как показывают опросы общественного мнения, население все в меньшей мере объясняет ими ухудшение своего уровня жизни.
Компенсируя потери от санкций избранным и не компенсируя их всему населению, политическое руководство поступает вполне рационально. Ведь санкции против крупных бизнесменов и чиновников из России для того и вводятся, чтобы жить им стало неудобно. Чтобы они, потеряв в доходах и в возможности жить и зарабатывать за границами России, повлияли на российское руководство: заставили его привести российскую внешнюю политику в большее соответствие с нормами международного права. Вполне возможно, что такое давление действительно имело место. Так что налоговые компенсации — вполне рациональный ход: Российское государство компенсирует самой влиятельной элитной группе часть ее потерь из-за санкций. В результате эта группа меньше жалуется на жизнь, перестает настаивать на корректировке политики. И можно продолжать в прежнем духе.
Фото: libursec.com, Дмитрий Сееребряков/ТАСС, Глеб Щелкунов/Коммерсантъ, Михаил Разуваев/Коммерсантъ, Михаил Метцель/ТАСС, Петр Кассин/ТАСС