В качестве ударной сухопутной силы Штаты используют курдов, своего традиционного союзника в Сирии: передовые отряды курдского ополчения уже вышли на рубежи, находящиеся всего в 35 км от главного оплота исламистов. Сирийская Ракка, город на Евфрате, в 70 км от границы с Турцией, находится под контролем ИГ* уже три года: весной 2013-го противники режима Асада захватили его практически без настоящего боя. Локальные столкновения длились лишь несколько часов, после чего части 17-й дивизии сирийской армии бежали. В ознаменование победы повстанцы снесли позолоченную статую Хафеза Асада, бывшего президента Сирии и отца Башара Асада.
Проверка готовности
Готовиться к возвращению Ракки из исламистского лона американцы и их сирийские союзники начали еще зимой. Первым звоночком были сообщения в различных СМИ о том, что недалеко от Эль-Камишли, в районе города Рамайлан (сирийская провинция Хасака), американцы оборудуют авиабазы для поддержки с воздуха коалиции, готовой выступить против ИГ*. Потом стали просачиваться слухи, что в Сирии появился американский спецназ, то есть военспецы, готовые натаскивать ополченцев, координировать действия в воздухе и на земле, а также обеспечивать грамотное целеуказание. А совсем недавно, уже в мае, стало известно о поездке в инспекционных целях, в том числе для встреч с командирами курдского ополчения и отрядов сирийской умеренной оппозиции в расположении одной из американских военных баз на севере Сирии, генерала Джозефа Вотела, командующего силами специальных операций ВС США. Генерал проехал и вдоль сирийско-турецкой границы по ряду городов, находящихся под курдским контролем. К этому времени курды аккумулировали порядка 20 тыс. человек для наступления на Ракку.
Американские самолеты сбросили на Ракку листовки, в которых местные жители предупреждались о начале штурма и им рекомендовалось покинуть город
18 мая американские самолеты сбросили на Ракку листовки, в которых местные жители предупреждались о начале штурма и им рекомендовалось покинуть город. Наконец, 21 мая с локальных боев на севере Сирии операция «Цитадель» — условно назовем ее так — началась.
Доли славы
То, что легкой победы под Раккой не будет, уже очевидно. Силы ИГ*, удерживающие столицу, насчитывают до 15 тыс. человек — пусть это и поменьше, чем у атакующей стороны, но вполне сопоставимо. Не размениваясь на оборону окрестных населенных пунктов, руководство ИГ* стянуло все силы в город. По некоторым данным, из заключенных местных тюрем формируются штрафные батальоны. Так что бои за город с трехсоттысячным населением могут продлиться недели, если не месяцы.
Между тем на фоне наступления на Ракку разворачивается еще одна баталия: дипломатическая. Россия, позиционировавшая себя несколько месяцев в качестве главного борца с «Исламским государством»* и добившаяся на этом поприще определенных успехов (главный из них, безусловно, — захват Пальмиры в конце марта), претендует на часть лавров и в захвате Ракки.
24 мая министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил о готовности России поучаствовать в главном сражении против «Исламского государства»*: «Конечно, Ракка — это одна из целей антитеррористической коалиции, так же как и иракский Мосул. Мы убеждены, что можно было бы эффективнее и быстрее освободить эти населенные пункты, если бы военные наши (России и США) начали координировать свои действия гораздо раньше. Сейчас шанс на то, что такая координация состоится, есть», — заявил главный российский дипломат. При этом он пояснил, что речь идет о готовности российской авиации подключиться к ударам с воздуха, тогда как войска Башара Асада могут поддержать курдов на земле.
20 мая в унисон Лаврову выступил российский министр обороны Сергей Шойгу, предложивший силам коалиции во главе с США уже с 25 мая начать совместные операции по планированию и нанесению авиационных ударов по террористам. Впрочем, не совсем ясно, каких именно «террористов» имел в виду Шойгу, так как тут же заявил, что Россия оставляет за собой право с того же дня, 25 мая, в одностороннем порядке наносить удары по не присоединившимся к перемирию боевикам. То, что ИГ* в принципе не подпадает под режим перемирия, было подчеркнуто Москвой еще до того, как 27 февраля в Сирии начал действовать режим прекращения огня.
Между тем курдов такая постановка вопроса вполне устроила: лидер Сирийской курдской партии «Демократический союз» Ибрагим Ибрагим тотчас же заявил о готовности ополченцев согласовывать свои действия и с русскими, и с американцами. Однако в США попытку курдов посидеть сразу на двух стульях сразу не поддержали. Представитель Пентагона подполковник Мишель Балданса сообщила, что США не собираются освобождать Ракку совместно с Россией.
Битва за ракку: Курды и отряды сирийской оппозиции против «ИГ»*
Впрочем, объективности ради следует отметить: единства в вопросе о степени военного взаимодействия с Москвой в Соединенных Штатах нет. Официальный представитель Госдепартамента Марк Тонер ранее уже делал заявления в том духе, что да, Россия и США идеи совместных операций против «Исламского государства»* в Сирии все же обсуждают. Очевидно, что в полемических поединках между военной и политической элитой США верх пока одерживают первые. Это значит, что в ближайшей перспективе американо-российское сотрудничество в Сирии так и ограничится обменом разведывательной информацией, а также информацией для предотвращения инцидентов в воздухе, о чем наши страны договорились еще осенью прошлого года.
При этом очевидно, что такая позиция США диктуется не столько военными, сколько политическими резонами. Россия так активно вмешалась в сирийскую ситуацию, что мало-помалу начинает избавляться от негативной репутации, возникшей после украинской авантюры, и все больше воспринимается в качестве ключевого игрока в сирийском вопросе. Участие России еще и в главном сражении против «Исламского государства»* даст Москве возможность претендовать на еще более серьезную роль в формировании послевоенного Ближнего Востока. А этого американцам хотелось бы меньше всего.
Шкура неубитого медведя
Хотя бои за Ракку только начались и исход их неясен, все уже готовы делить шкуру пока еще не убитого медведя. Гариб Хесо, представитель сирийской Партии демократического союза в Иракском Курдистане, уже поделился планами о дальнейшей судьбе Ракки. «Так как штурм ведется «демократическими силами Сирии» (то есть курдским ополчением при символическом участии отдельных арабских и туркоманских отрядов. — NT), то логично, что после взятия Ракки она автоматически войдет в демократическую федеративную систему, создаваемую нами на севере Сирии», — заявил Хесо. Иными словами, если курды отобьют у ИГ* Ракку, то в дальнейшем она должна стать курдским городом, входящим в Курдистан.
Важный момент: под формулировкой о федерализации Сирии курды подразумевают создание формально автономного, фактически же — независимого Сирийского Курдистана. «Федеративный регион Северной Сирии» был провозглашен на территории сирийского Курдистана и в соседних районах еще в марте. Проблема, однако, в том, что остальные общины в стране (включая арабов-суннитов и алавитов, туркоманов и христиан-ассирийцев) эти планы не поддерживают вовсе, выступая либо за единую и неделимую Сирию, либо считая, что этот вопрос должен быть отложен — как минимум до формирования нового коалиционного правительства.
Курды считают, что если они отобьют у ИГ* Ракку, то в дальнейшем она должна стать городом, входящим в независимый Курдистан
Сегодня главный противник федерализации — как раз ныне действующий президент страны Башар Асад, и Гариб Хесо, строящий планы о будущем Ракки, это прекрасно знает. Неслучайно в том же заявлении он упомянул о том, что «сирийская армия в штурме Ракки не участвует, она находится далеко на юге» и что «режим Башара Асада не сможет ничего этому (курдскому наступлению) противопоставить». Возможно, это и так. Но курдам не стоит забывать о том, чего хотела бы Москва и что уже успел озвучить Сергей Лавров, а именно: Россия — за совместное участие курдского ополчения и асадитов в освобождении Ракки. Выходит, что Башар Асад должен помочь курдам отбить свой город и тут же уступить его временным союзникам. Ясно, что режим в Дамаске на это не согласится. Как не согласится и Москва.
Эрдоган в углу
Наконец, курдские планы относительно судьбы Ракки способны серьезно повлиять на позицию Турции. Анкара всегда считала «Исламское государство»* второстепенной угрозой: на первом плане для нее была борьба с курдским сепаратизмом. Именно это стало причиной серьезного охлаждения американо-турецких отношений. Вашингтон настаивал на более активном участии Турции в борьбе с ИГ*. Однако в последнее время ситуация стала меняться, в ответ на артиллерийские удары со стороны ИГ* по турецким провинциям Килис и Хатай турки нанесли удар по позициям исламистов в приграничных с Турцией районах.
Когда же в мае стало ясно, что курдское наступление на Ракку начнется со дня на день, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил о готовности самостоятельно, без широкого курдского участия, разобраться с боевиками ИГ*. При нынешнем уровне отношений Анкары и Вашингтона (не говоря уже об отношениях Анкары и Москвы) заявление Эрдогана предпочли пропустить мимо ушей. А зря. Игнорирование турецких интересов окончательно загоняет Эрдогана в угол. Картина ведь сложилась такая: на одной стороне — Эрдоган, на другой — сразу две крупнейшие державы мира, вмешавшиеся в сирийскую ситуацию, при этом оба тяжеловеса поддерживают основную головную боль Турции, курдов. Для обеих стран Эрдоган — классический «плохой парень», их политика в отношении Турции сводится к поддержке любых противников ее лидера внутри страны. Для самого Эрдогана вызваться в качестве замены курдскому ополчению, противостоящему ИГ*, уже поздно.
В этой ситуации турецкий президент может пойти на самые неожиданные альянсы. Исламский халифат* может показаться ему уже не просто «меньшим злом», а временным союзником по принципу «враг моего врага — мой друг». Еще более интересен другой факт: укрепление курдов при американской поддержке создает общие интересы у Эрдогана и у его непримиримого врага — Башара Асада. Таким образом, возможный военных успех антиигиловской коалиции в Ракке вполне способен привести к переформатированию ситуации. И даже если разгром «Исламского государства»* состоится-таки, особенно с учетом превосходства противостоящих ему сил, то последующее за этим умиротворение региона по-прежнему под большим вопросом.
