Последняя декада перед новым учебным годом оказалась нешуточным испытанием для работников образования всех уровней — от детских садов до вузов. Неожиданная кадровая перестановка в профильном министерстве стала самым обсуждаемым событием в гуманитарной среде, а сама министр в первые дни своего вступления в должность — настоящей звездой.
Тренд как стратегия
Ольгу Юрьевну Васильеву не цитировал только ленивый: весь русский интернет пестрит фрагментами ее выступлений, лекций, мастер-классов и докладов. Сегодня она едва ли не самая противоречивая личность в глазах всех, кто неравнодушен к проблемам образования (то есть фактически всех). В последние годы она была заместителем руководителя Управления президента по общественным проектам, чью работу курировал первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин. Но назвать Васильеву чистым функционером невозможно: она ученый, вплотную занимавшаяся историей церкви в сталинскую эпоху. Ее кандидатская диссертация называлась «Советское государство и патриотическая деятельность РПЦ в годы Великой Отечественной войны», докторская — «РПЦ в политике Советского государства в 1943–1948 гг.»
С эпохой Сталина связано и самое одиозное высказывание нового министра образования, сделанное ею незадолго до назначения, 29 июня 2016 года, во время выступления на форуме «Территория смыслов на Клязьме» по теме «Как воспитать у молодого поколения критическое мышление». Обвинив «людей, пришедших в 1990-х» в «очернении прошлого», она отметила, что «если посчитать то количество погибших и репрессированных, которое давали Коротич и «Огонек», то вообще непонятно, кто в этой стране остался жить и трудиться». Это позволило многим комментаторам немедленно объявить Васильеву сталинисткой и наследницей Уварова. Другие защищали ее, говоря о высоком профессионализме и безупречной репутации, и утверждали, что слова о преувеличенном «Огоньком» числе репрессированных — лишь вполне естественный для ученого призыв к точности в фактах и цифрах.
«Нечего детям предлагать эмигрантов типа Набокова, Довлатова или Бродского, да еще с опасными отчествами… У нас, что, нет своих родных проверенных писателей, которые не сеют пессимизм и упадничество?»
Так или иначе, после кадровой перестановки главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, сам бывший учитель истории, объявил о своем выходе из состава Общественного совета при Минобразования, объяснив свое решение абсолютным неприятием тренда на мракобесие и клерикализацию. Его коллега по Совету Сергей Волков, учитель литературы и русского языка, председатель Гильдии словесников, напомнил в своих публикациях в социальных сетях о том, что именно госпожа Васильева в качестве сотрудника администрации президента курировала разработку новой концепции филологического образования, активно продавливая ее консервативную составляющую. Именно тогда со стороны АП была предпринята попытка давления и на содержание Всероссийской олимпиады по литературе: «Нас предлагалось разогнать, — вспоминает Сергей Волков. — Нечего детям предлагать эмигрантов типа Набокова, Довлатова или Бродского, да еще с опасными отчествами… У нас что, нет своих родных проверенных писателей, которые не сеют пессимизм и упадничество?»
Вперед, назад!
Коллеги Волкова по так называемому либеральному крылу образовательного цеха считают, что как в целом по стране, так и в учительской среде маятник настроений склоняется к советскому тренду, начиненному дополнительным патриотизмом и православием. «Учительская среда разделилась на два лагеря, — говорит NT Марат Алимов, учитель русского языка и литературы московской школы. — Большинство думает о том, что «наконец-то» слова «патриотизм», «Сталин», «церковь» звучат в устах министра образования в положительном ключе. Это большая и уже сильно возрастная часть учительства, они хотели бы вернуться ко всему советскому в образовании. Это очень печально, вернуться все равно не получится, а человек с таким настроем принесет мало пользы. Меньшая часть сожалеет об отставке Ливанова, но их очень немного — тех, кто считает, что Ливанов пытался навести порядок и вывести образование на более современный европейский уровень. В целом же работа учителя не сильно зависит от того, кто занимает министерский пост, но все равно важны слова, поступки, действия чиновника такого ранга, потому что они влияют на отношение к делу учителя, которое, в свою очередь, он демонстрирует детям».
Директор лицея «Ковчег ХХI» Рустам Курбатов связывает назначение нового министра с очевидным желанием власти заручиться поддержкой консервативного большинства в учительской среде: «Послушал речь нового министра: мягкий голос, родные интонации — так директор на День учителя на педсовете поздравляет и говорит о Престиже и Служении. Думаю, учителям понравится. Такие простые и хорошие слова и вдобавок еще обещание меньше мучить проверками школы. Ливанов так не говорил. Очевидно, предвыборный шаг и косвенное извинение за ляп «начальника» нашего всероссийского гороно о том, что, дескать, «денег нет, и вы тут держитесь». Что касается православия и Сталина, то они просто распустились: стали говорить то, что думают. Еще ни один федеральный чиновник, кажется, не высказывался так откровенно, что Сталин — это государственное благо. Думают так многие, но надо ж приличия все-таки соблюдать. Про церковь — то же самое. Сошли с катушек. Не думаю, что патриотическая вакханалия охватит наши школы — приказы министра, как известно, не выполняются». При этом, по словам Курбатова, в ближайшие дни чиновники собирают замдиректоров школ по безопасности, чтобы ознакомиться со сценариями траурной линейки в память жертв Беслана и исключить любые несогласованные акценты.
Выступая на Всероссийском августовском педсовете (где ее лично представлял премьер Дмитрий Медведев) и на онлайн-конференции в Общественной палате, Васильева призвала учителей посвятить все внеурочное время не дополнительным занятиям по предметам, а воспитательным беседам на патриотические темы. «Это крайне неприятно, — делится своими первыми впечатлениями в Facebook учитель истории Леонид Кацва. — Это означает, полагаю, резкое усиление идеологизации школьного образования и в том числе усиление позиций церкви в школе. Как раз появились сведения о намерении РПЦ ввести
изучение православной культуры с 5-го по 11-й класс, чему Ливанов как мог противился. А преподаватель Сретенской духовной семинарии противиться, боюсь, не станет». Есть среди учителей и те, кто считает новое назначение неслучайным: после создания Общества русской словесности с патриархом во главе, где была предпринята попытка ввести представителей РПЦ в группу по формированию списков обязательной школьной литературы, подобного назначения следовало ожидать.
Бытие как быт
Несмотря на столь гнетущие настроения, многие учителя надеются, что ветры перемен просвистят над их головами, не коснувшись и волос. Преподаватель истории в петербургской гимназии Лев Лурье убежден, что доносить правду до школьников можно при любом режиме, если ты хороший педагог, и в конце концов, к каждому учителю невозможно приставить инспектора. Похожего мнения придерживается и директор московской гимназии № 45 им. Мильграма Михаил Шнейдер, привыкший к кадровым переменам относиться с иронией.
«Назначение нового министра — не самое важное событие в жизни учителей. Большинство моих коллег знает, что министерство не управляет школами: это дело регионов и муниципалитетов. В этом смысле местные начальники волнуют учителей больше министра, — говорит Михаил Шнейдер. — Но, безусловно, назначение министром действующего историка отражает стремление государства к утверждению в школах ориентации на консервативно-охранительные ценности. Поэтому министра-технолога заменили на министра-идеолога. При этом я бы воздержался от каких-либо выводов: пока Ольга Юрьевна ничего не порушила и, скорее всего, ничего и не порушит. Система школьного образования худо-бедно работает, ЕГЭ никто, находясь в здравом уме, не отменит, а идеологизация школы в худшем случае ограничится декларациями, так как кроме учителей, часть которых с удовольствием включится в движение в «светлое прошлое», среди моих коллег немало и настоящих профессионалов, наделенных здравым смыслом. Не будем забывать и о родителях, для которых самое важное — будущая успешность их детей, понимаемая весьма утилитарно. Наконец, возвращение в прошлое в сегодняшнем мире поставит крест на планах развития технологий, без которых, как понимают наши руководители, будет невозможно «обеспечивать национальную безопасность». Таким образом, и в этом случае политика — искусство возможного. Любой министр будет проводить политику «верхов», но не думаю, что завтра нам всем пришлют фельдкуратов. А собственные взгляды Васильевой-историка я бы не переносил на ее будущую деятельность. В общем, поживем — увидим».
«Доносить правду до школьников можно при любом режиме, если ты хороший педагог, и в конце концов, к каждому учителю невозможно приставить инспектора»
Научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский в комментарии NT набросал вот такую картину:
«Система школьного образования сегодня разбалансирована: руководящие сигналы идут из Москвы, деньги в руках регионов, формальным учредителем школы является муниципалитет, но по закону школа самостоятельна. В результате указания из центра превращаются в свою противоположность.
При этом главный негативный результат ливановского министерства — запредельное забюрокрачивание управления школой. Стиль управления последних лет в школьном образовании иначе, как «командно-административным», назвать нельзя. Отсюда неконтролируемый вал отчетности, тупой, никому не нужной, отбирающей силы и время. Кроме того — святая вера министерских чиновников в централизованно установленные показатели и война до последнего рубля за исполнение этих показателей любой ценой.
Система потеряла управляемость, учителя немотивированы, институты управления не работают: хаос в системе финансирования, никакого нормативно-подушевого финансирования уже нет и в помине, кроме Москвы. Как устроена система оплаты труда, не знает никто — в погоне за средней по региону смешались все стимулирующие надбавки и все коэффициенты.
И безумная, изматывающая чехарда проверок. В школах постоянно сидят проверяющие из всех ведомств, системой управляет не министерство, а местные прокуроры и инспекторы всех мастей. Царит паранойя контроля и надзора. А поскольку четких правил и прозрачной системы управления, согласно которым можно вести дела без нарушений, нет, то в системе царит атмосфера постоянного страха директоров школ.
Именно это сегодня является действительной проблематикой системы школьного образования. В ней царит хаос и запустение, ручное управление и жесткое административное давление. Поэтому, считаю, что идеологические споры, если они есть, надо «оставить до поры». Не до жиру».