Четырнадцатого ноября канцелярия прокурора МУС опубликовала отчет о действиях по предварительному расследованию дела «Ситуация в Украине». А уже 16 ноября президент РФ издал распоряжение «О намерении Российской Федерации не стать участником Римского статута Международного уголовного суда». Для лучшего понимания взаимосвязи между этими двумя событиями, как и возможной мотивации Путина, целесоообразно, что называется, обратиться к истокам — то есть понять, что такое МУС и ради чего он появился на свет.
ПОСЛЕДНЕЕ УБЕЖИЩЕ
Итак, Международный уголовный суд (МУС) — независимая международная организация, созданная «для уголовного преследования лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества». К числу таких преступлений относятся: геноцид, преступления против человечности, военные преступления, преступление агрессии. При этом МУС рассматривается как «последнее убежище» правосудия: он не подменяет собой национальные судебные инстанции и рассматривает лишь те дела, по которым на уровне государств справедливое судебное рассмотрение невозможно.
МУС не следует путать с Международным судом ООН — тот тоже находится в Гааге (Нидерланды), практически через дорогу, но не судит людей, а рассматривает споры государств — участников ООН, чтобы разрешить их мирным путем.
Кроме того, у этих двух судов очень большая разница в возрасте — Международный суд начал работать еще в 1946 году, МУС — только в 2002-м и, в отличие от коллег «через дорогу», рассмотрел меньше десятка дел — они в основном касались преступлений в некоторых государствах Африки.
Объединяет эти суды одно: они могут осуществлять свою деятельность только в отношении стран, ратифицировавших их статуты и признавших таким образом их юрисдикцию. Таковы базовые принципы международного права: государства обязаны соблюдать лишь те обязательства, которые на себя взяли.
«Вооруженный конфликт может быть международным по своей сути, если одно или более государств частично или полностью оккупируют территорию другого вне зависимости от того, сопровождается ли оккупация вооруженным сопротивлением»
ПРЕДЕЛЫ ЮРИСДИКЦИИ
Вообще-то о необходимости создания специального органа международной уголовной юстиции говорили еще со времен создания ООН. Но мешали неразрешимые противоречия между государствами в годы Холодной войны: слишком уж различным было понимание желаемого мироустройства. В 1990-х годах, после конфликтов в Югославии и Руанде, по которым СБ ООН пришлось даже создавать специальные трибуналы ad hoc, «по случаю» (непостоянные трибуналы для рассмотрения преступлений, совершенных в определенных временных и пространственных границах), стало окончательно понятно: пора создавать не временный, а постоянный орган уголовной юстиции. Де-юре это было сделано в 1998 году в Риме: на специальной конференции приняли Статут суда, который подписали 139 государств (в том числе и РФ). Однако процесс ратификации Статута затянулся. Суд смог начать работу лишь через четыре года, когда половина стран смогла справиться с ратификационными процедурами. России в их числе не было. Впрочем, как и множества других государств.
Страны, подписавшие Статут, но не ратифицировавшие его, участвуют в деятельности суда лишь в качестве наблюдателей. Компетенция суда на них не распространяется.
Маневр украины
Украина также не ратифицировала Римский статут в полной мере, однако Верховная рада подала в канцелярию МУС две декларации — в апреле 2014-го
и сентябре 2015 года. Причем это были больше чем декларации, скорее даже некий маневр: Киев в них согласился на осуществление юрисдикции МУС в отношении преступлений, предположительно совершенных на территории Украины с 21 ноября 2013 года по 22 февраля 2014 года и после 20 февраля 2014 года без конечной даты. Проще говоря, Украина частично распространила на свою территорию компетенцию МУС — в определенных пространственных и временных рамках. И этого было достаточно для того чтобы прокурор МУС начал предварительное расследование, отчет о котором и был опубликован 14 ноября.
В отчете прокурора Фату Бенсуды освещаются «События на Майдане Независимости» и «События в Крыму и Восточной Украине с 20 февраля 2014 года». При этом, повторимся, отчет — предварительный, это скорее список задач, стоящих перед прокурором, список вопросов, на которые необходимо получить ответы, прежде чем начать уголовное преследование конкретных лиц. Разумеется, в случае если будет установлено, что они причастны к совершению преступлений.
158-й пункт
Тем не менее в отчете есть и пункты, являющиеся прямой констатацией. Наиболее яркий из них — пункт 158. Его стоит процитировать полностью: «Согласно поступившим сведениям, ситуация на территории Крыма и Севастополя равнозначна международному вооруженному конфликту между Украиной и Российской Федерацией. Данный международный вооруженный конфликт начался не позднее 26 февраля, когда Российская Федерация задействовала личный состав своих вооруженных сил для получения контроля над частями территории Украины без согласия правительства Украины. Право международных вооруженных конфликтов применимо и после 18 марта 2014 года в той мере, в которой ситуация на территории Крыма и Севастополя будет равнозначна продолжающемуся состоянию оккупации. Установления факта правомерности изначальной интервенции, которая повлекла за собой оккупацию, не требуется. Для целей Римского статута вооруженный конфликт может быть международным по своей сути, если одно или более государств частично или полностью оккупируют территорию другого государства вне зависимости от того, сопровождается ли оккупация вооруженным сопротивлением». Причем, что касается «поступивших сведений», их источником наверняка было в том числе и высшее руководство России, снявшееся в «документальном» фильме «Крым. Путь на Родину» (см. NT № 9 от 23 марта 2015 года).
В любом случае 158-й пункт отчета прокурора Бенсуды важен в двух смыслах. Во-первых, он существенно укрепляет стартовые позиции новой резолюции по Крыму, которая вскоре будет обсуждаться на Генассамблее ООН. А во-вторых — дает дополнительные основания для обвинения России как государства — члена ООН в нарушении ее Устава. Ведь описанные в отчете действия четко подпадают под определение агрессии, утвержденное резолюцией 3314 (XXIX) Генассамб-леи от 14 декабря 1974 года. Вопрос о вероятности существенных политических последствий для Москвы здесь встает сам собой.
СПИСОК ОБВИНЕНИЙ
Напомним, однако, что МУС не рассматривает дела против государств — только против конкретных лиц. На первый взгляд 158-й пункт открывает широкие перспективы для уголовного расследования, однако коснется ли оно конкретных лиц из российского руководства в значительной мере будет зависеть от личной смелости прокурора МУС. Ну и в известной мере — от общей политической обстановки в мире в ближайшие годы.
В то же время в отчете прокурора Бенсуды есть и более конкретные виды преступлений, которых расследование коснется несомненно. К ним относятся а) действия бывших украинских властей «в отношении протестующих в ходе Революции достоинства» — по всей видимости, в первую очередь имеется в виду расстрел «Небесной сотни», б) «действия российских властей и связанных с ними лиц в отношении жителей Крыма, прежде всего крымских татар, а также других лиц, не одобряющих захват полуострова», в) действия «антиправительственных вооруженных группировок» на Востоке Украины, г) действия украинских властей, связанные с нарушением прав человека.
Один из ключевых вопросов: удастся ли МУС твердо установить факт подконтрольности вооруженных группировок на Востоке Украины российским властям. Если да, то конфликт можно будет считать международным и суд сможет осуществлять свою юрисдикцию в полной мере. Неслучайно установлению взаимосвязи между «народными республиками» и российскими властями в отчете уделяется так много внимания.
Публикацией отчета 14 ноября прокурор Бенсуда не поставила точку — только запятую. В последующих отчетах наверняка будет больше конкретики: имен, связей между различными действующими лицами и указаний вовлеченности тех или иных людей в противоправную деятельность. Впрочем, раньше чем в конце 2017 года каких-то этапных новостей в этом расследовании, скорее всего, не появится. Но важен сам факт: «процесс пошел» и в нем задействована авторитетная независимая международная инстанция. Прокурор Бенсуда, можно сказать, дала понять: «Иду на вы!»
Россия в ОТКАЗе
Реакция российской стороны на отчет прокурора Бенсуды была на редкость болезненной, острой. Москва не просто «отозвала подпись» со Статута МУС, уведомив о том, что не будет его ратифицировать, — российские официальные лица открыто заявили о своем недоверии этому институту.
«Должностное положение как главы государства или правительства, члена правительства или парламента ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно настоящему Статуту»
С одной стороны, в самом этом факте нет ничего из ряда вон выходящего. В конце концов свою подпись под Римским статутом отозвали и США, и Израиль. Так же совсем недавно поступила и ЮАР, после того как отказалась арестовать и выдать МУС скрывавшегося на ее территории экс-президента Судана Омара аль-Башира, в отношении которого есть ордер на арест за военные преступления.
Но слишком уж быстро и нервно отреагировала Москва на отчет МУС. Слишком уж красноречивым был этот явно политический жест.
Что же дальше? Отказ России сотрудничать с МУС, безусловно, затруднит ход расследования и увеличит его сроки. Однако воспрепятствовать ему все равно не сможет. Независимо от того, граждане какой страны совершили предполагаемые преступления на территории Украины в исследуемый период, МУС имеет право отдавать в отношении них приказы о явке в суд или выписывать ордера на арест (странное исключение составляют граждане США — те приняли специальную норму о защите своих граждан, но прецедентов пока не было). Выполнить это указание МУС будут обязаны все государства-участники (те, что ратифицировали его Статут), а это практически вся Европа, Южная и Северная Америка (кроме США), Австралия, Япония и т.д. В безопасности люди, подозреваемые судом в преступлениях, смогут чувствовать себя лишь в некоторых странах Азии, арабского мира и, конечно, в большей части постсоветских стран.
И еще немаловажная деталь, особенно на фоне молниеносного выхода РФ из юрисдикции МУС. В статье 27 Римского статута есть тезис, который тоже имеет смысл процитировать: «…должностное положение как главы государства или правительства, члена правительства или парламента, избранного представителя или должностного лица правительства ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно настоящему Статуту и не является само по себе основанием для смягчения приговора». Ни больше ни меньше.