30 ноября президент своим указом назначил Максима Орешкина министром экономического развития
Дмитрий Бутрин, ИД «КоммерсантЪ» — специально для The New Times
Слишком долго ждать назначения нового министра экономики на место Алексея Улюкаева не пришлось, хотя двухнедельная пауза, взятая Владимиром Путиным для перебора кандидатов, была отнюдь не искусственной. Желающие получить по случаю министерский кабинет нашлись мгновенно — еще рано утром 15 ноября, когда министру экономики, видимо, не были предъявлены никакие обвинения, появились слухи о том, что его преемником станет глава Агентства стратегических инициатив (АСИ) Андрей Никитин. Слухи оказались пустыми. Впрочем, о том, что главным экономистом Белого дома будет человек из Министерства финансов, говорили вполне упорно. Что и произошло — 30 ноября Владимир Путин принял у себя заместителя министра финансов 34-летнего Максима Орешкина и под телекамеры предложил ему пост, который тот немедля принял. Тем же числом датирован и указ о его назначении.
Финансово-экономический блок Белого дома под руководством Игоря Шувалова после назначения выглядит уже как-то картинно нерушимым. Во всяком случае, если отставка Улюкаева сыграна сторонниками «Роснефти», то теперь Игорю Сечину противостоит еще более тесный альянс Минэкономики, Минфина и Банка России. Блок этот изрядно обозлен и сплочен общим опасным оппонентом. Мало того, теперь и вице-премьеру Аркадию Дворковичу, и помощнику президента Андрею Белоусову, чьих отставок также по слухам требовали союзные «Роснефти» силовики, волей-неволей придется держаться ближе к экономистам и финансистам. «Роснефть» всем теперь нужно только побеждать — в противном случае призрак «Корпоративного государства 2.0» (см. NT № 38 от 21 ноября 2016 года), в котором правительство это не более чем сервис для госкорпораций, станет реальностью. Несложно также предсказать, что Орешкин, один из соавторов концепции «фискальной девальвации» в России (стимулирование экспорта с 2019 года через рост НДС и снижения сборов социального тарифа), не оставит ее и усевшись в кресло экономического министра. Также несложно предположить, что потенциальные претенденты из Минэкономики на пост министра (например, замминистра Олег Фомичев) министерство покинут, а, например, замминистра Николай Подгузов, который, по неофициальной информации, три года назад рекомендовал Орешкина для работы на государевой службе, останется, как и большая часть команды Минэкономики.
Однако, не стоит думать, что Орешкин — лишь инструмент в руках одной из групп влияния. Выпускник Высшей школы экономики, начинавший карьеру в ЦБ и продолживший ее управляющим аналитическими структурами в инвестбанковских подразделениях Росбанка, ВТБ и «Креди Агриколь», чиновник вполне уже опытный. Да и представлять взаимоотношения в правительстве Дмитрия Медведева как систему вассалитетов «старой гвардии» Владимира Путина нет никаких оснований, а уж тем более когда речь идет о заместителях министров и самих министрах, назначенных в последнее время. Дело не только в смене поколений — речь идет о том, что центр выработки содержательных решений в правительстве переходит в руки чиновников другого типа, нежели тот же Алексей Улюкаев. Система власти внутри себя уже сформировала целую группу управленцев, превосходящих нынешнюю власть в первую очередь компетентностью, образованием и малой вовлеченностью в войны, начавшиеся еще в 2000-х, которые буквально парализовали в рамках путинской системы сдержек и противовесов нынешнюю власть. Ее даже не надо свергать — пока она стоит в клинче, можно спокойно работать из-за ее спины. Например, реализовывать уже готовящиеся командой Алексея Кудрина в ЦСР реформы.
Но нет оснований видеть и в министре финансов Антоне Силуанове, и в Максиме Орешкине, и в пяти-шести десятках заместителей министров, начальников департаментов, заместителей гендиректоров госкорпораций, входящих в эту когорту и отлично все понимающих, «пятую колонну», которая будет строить новую эффективную и некоррумпированную власть «новых технократов» 2020 года. Строго говоря, мы знаем их с лучшей стороны только лично, только в обстоятельствах почти полной подконтрольности, только разобщенными и только не у власти, остающейся авторитарной. Они плохо годятся как строительный материал. Они, что уже очевидно, вполне достойные строители. Осталось выяснить, годятся ли они на то, чтобы разрушать, — и что они хотят разрушать. Содержательные реформы без разрушения невозможны. Но помимо уродливых институтов последних пятнадцати лет в стране еще есть достойные частные компании, сектора рынка с негосударственным номинированием, неподконтрольные институты, выжившие после прихода прежнего «молодого поколения», — их ради своих целей и задач тоже можно и даже приятно разрушать и ставить под контроль.
А о целях и задачах «новых технократов» они сами говорят всегда осторожно и уклончиво: и экономист Максим Орешкин, и его не менее образованные коллеги и друзья в свое время пришли во власть, которая не любит слишком разговорчивых, и смогли сделать в ней карьеру. Это обстоятельство бессмысленно ставить кому-либо в вину. Но и забывать это рискованно.
