Один видный сотрудник крупной международной медиакорпорации рассказывал в частной беседе корреспонденту NT, как впервые — в качестве руководителя, призванного поделиться опытом, — посетил киевский офис этой самой корпорации. Коллеги внимательно слушали рассуждения большого начальника о правильной организации рабочих процессов, но смотрели как-то косо и никакие разговоры, помимо деловых, не поддерживали. Он не мог взять в толк, в чем все-таки дело, пока на прямой вопрос юная девушка-стажер, менее других, видимо, озабоченная выстраиванием бесконфликтных отношений с начальством, не ответила прямо: «Это потому, что вы из России, и у нас с вами вообще-то война».
Медиаменеджер, человек либеральных взглядов, ходивший на антивоенные митинги и не раз высказывавший публично свои нелестные для России мысли по поводу российско-украинского конфликта, был потрясен ответом. «Понимаешь, — говорил он, — я оглянулся вокруг и понял, что их реальность — совсем другая. Этот волонтерит, у этой — брат в АТО, у них война — всегда рядом и всегда есть. Но все-таки должны же они понимать, что мы им не враги». Под «мы» здесь имелась в виду не Россия, разумеется, а оппозиционно настроенные россияне.
«ДОЖДЬ» КОНЧИЛСЯ
Никакой новости в этом, конечно, нет. Вот, например, что писал в сентябре 2014 года, после прошедшего в Москве и собравшего до 30 тыс. человек антивоенного марша, популярный украинский публицист Сергей Иванов (сам он, впрочем, хоть и пишет на русском, называет себя Сергiй и на «Сергей» бы, наверное, обиделся): «Не верьте флешмобам русских. Они могут ненавидеть Путина. Но нас они ненавидят еще сильнее. Вопреки сложившемуся стереотипу, русский либерализм заканчивается вовсе не там, где начинается украинский вопрос. Все гораздо проще: русский либерализм заканчивается там, где начинается». Текст тогда перепечатали многие украинские издания, а многие российские участники марша против войны одновременно и расстроились, и удивились.
«Это потому, что вы из России, и у нас с вами вообще-то война»
Та же реакция — и на решение Национального совета Украины по телевидению и радиовещанию касательно телеканала «Дождь». 12 января Нацсовет изъял «Дождь» из числа иностранных каналов, «содержание которых отвечает требованиям Европейской конвенции о трансграничном телевидении и законодательства Украины». В переводе с юридического языка на обычный это значит, что через месяц после публикации решения, в феврале, украинские кабельные операторы перестанут транслировать «Дождь» (хотя блокировки сайта не будет, и пользователи, подписавшиеся на канал в интернете, по-прежнему смогут его смотреть).
Российский канал с репутацией оппозиционного попал под запрет из-за того, что размещал в эфире рекламу (это запрещено украинским законодательством для российских каналов, работающих на территории Украины), а также — из-за «системной политики» «Дождя» по отношению к Крыму. Мотивируя решение, член Нацсовета Сергей Костинский отметил: корреспонденты канала ездят в Крым с нарушением украинского законодательства (то есть из России, а не через территорию Украины и без согласования с украинскими спецслужбами. — NT), Крым называют частью России, а «административную границу Херсонской области и Крыма» — российско-украинской границей.
Гендиректор «Дождя» Наталья Синдеева пыталась возразить: делается это все в соответствии с российским законодательством, которое «Дождь» как российский телеканал обязан исполнять. Но это, понятно, для украинской стороны не аргумент. Кроме того, претензии вызвали два комедийных фильма («Быстрее, чем кролики» и «О чем еще говорят мужчины»), показанные в новогоднем эфире «Дождя», в которых, по мнению украинской стороны, «популяризируются силовые органы государства-агрессора».
По утверждениям членов Нацсовета, мониторинг «Дождя» велся в течение года, и каналу дали время на «приведение эфира в соответствие с требованиями украинского законодательства». Как рассказала NT руководитель юридической службы «Дождя» Екатерина Назарова, впервые требование устранить рекламу из украинского эфира было получено весной 2016 года и к августу выполнено, о чем Нацсовет своевременно известили. «Непосредственно перед принятием решения об исключении телеканала «Дождь» из перечня иностранных каналов никаких предложений, претензий, писем от украинских властей не поступало», — утверждает Назарова. Также, по ее словам, на данный момент «Дождь» «не видит реальной возможности вернуться в украинские сети».
Официальных данных о том, сколько граждан Украины подписано на телеканал в интернете, нет (по сведениям NT, подписчиков чуть более 10 тыс. человек). Доступ к каналу через кабельных операторов имели около полумиллиона домохозяйств. Киевский политолог Георгий Чижов, руководитель исследовательских программ Центра содействия реформам, утверждает в разговоре с NT: «Аудитория «Дождя» в кабельных сетях была крайне незначительной. После запрета число зрителей канала практически не уменьшится: его поклонники и так смотрели передачи через интернет или с помощью спутниковых антенн. Запрет трансляции стал, по сути, чисто символическим».
Решение о запрете Нацсовет принял единогласно.
НЕЖДАННЫЕ ЗАЩИТНИКИ
После новости о запрете «Дождя» ожидаемо возликовали российские интернет-бойцы с «кровавой киевской хунтой» из числа поклонников Игоря Стрелкова и прочих героев Новороссии. Ярко, но не вполне пригодно для печати реакцию этих представителей политического спектра резюмировал лидер незарегистрированной националистической партии НДП Константин Крылов, подробно перечисливший, что именно предложат русским либералам «украинские дролечки» на лопате, что — на воротник и чем придется это все запивать. А вот реакция официальной России оказалась совершенно иной.
«Я считаю, что это недопустимо и говорит о нарушении свободы слова», — заявил спикер Госдумы Вячеслав Володин. Не стал отставать от начальника глава думского комитета по СМИ Леонид Левин: «Похоже, что паранойя достигла такого уровня, что решение о запрете вещания принимается не исходя из того, как данное СМИ освещает политику Украины, а по причине регистрации данного СМИ на территории РФ». Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова назвала происшедшее «парадоксальным актом цензуры» и пообещала в своем Facebook «проинформировать ОБСЕ». Тут случился небольшой конфуз — в комментарии к записи пришел Александр Винокуров, соинвестор «Дождя» (и супруг Натальи Синдеевой). Винокуров попросил Захарову, пользуясь связями в ОБСЕ, проинформировать европейцев также и о том, с какими притеснениями канал сталкивается на территории России.
Реакция официальных лиц действительно выглядит предельно лицемерной. Удар, который был нанесен «Дождю» в январе 2014 года, когда после публикации опроса о блокаде Ленинграда канал подвергся многочисленным проверкам и был буквально выдавлен из основных кабельных сетей России, — куда ощутимее, чем любые украинские запреты. Тогда, в ходе скандала, неоднократно утверждалось, что кабельные операторы действуют по указке Кремля, а в одной из авторских программ Синдеевой «человеком, который уничтожает «Дождь», был прямо назван Володин (на тот момент — первый заместитель главы администрации президента, куратор внутренней политики).
Однако, и это важный момент, содержательно комментарии высокопоставленных чиновников вполне совпали с мнениями, которые обильно озвучивали в СМИ и соцсетях представители российской либеральной оппозиции.
эпитеты и реальность
Всего, по данным члена Нацсовета Украины по телевидению и радиовещанию Сергея Костинского, в стране запрещено вещание 77 российских телеканалов. 14 из них — включая не только все государственные, но и, например, РБК, — «за пропаганду войны и насилия». Остальные — за трансляцию в эфире рекламы. Соблюдать украинское законодательство умудряются только каналы, совсем далекие от какой-либо политики, — такие как «Топ-шоп ТВ», «Охотник и рыболов HD», «Еврокино», «Зоопарк». Но лишь запрет «Дождя» спровоцировал шумные и, в общем, понятные споры.
Для неофициальной, оппозиционной России все это выглядело совершенно однозначно — как акт цензуры, да еще и довольно глупый, поскольку «Дождь» — единственный телеканал в России, пытающийся не просто объективно, но даже с симпатией к Украине освещать российско-украинский конфликт. Корреспонденты «Дождя» работали на Майдане, пытаясь хоть как-то разбавить однообразный поток ругани пропагандистских каналов. Корреспонденты «Дождя» работали в самопровозглашенных ДНР и ЛНР, всерьез рискуя попасть «на подвал», а то и вовсе сгинуть, поскольку руководство «республик» питало к «Дождю» отнюдь не добрые чувства.
«Политически Украине был даже выгоден свободно вещающий и при этом достаточно известный российский телеканал», — соглашается с такой позицией украинский политолог Георгий Чижов. И добавляет: «Другое дело, что в украинском обществе, включая блогеров, этот запрет вызвал в основном одобрение. «Дождь» называют «оружием Кремля», «вражеским голосом», употребляют и иные эпитеты, коих канал, мягко говоря, не совсем заслуживает. Однако реальность для украинцев именно такова. И это тот печальный результат, который и стоило бы обсуждать».
Точка разрыва
Здесь — точка разрыва, которую в России замечать не хотят. Россия и Украина официально не находятся в состоянии войны. При этом россияне, ощущающие себя оппозицией, от государства Российского мысленно давно отделились (даже если прямо или косвенно продолжают работать на государство или получать государственные деньги на реализацию собственных проектов — как-то это все уживается в головах). Путинская РФ — не их (не наше) государство, и, кажется, достаточно просто критиковать его действия, чтобы избавить себя от всякой за него ответственности.
Украинская ситуация — принципиально иная. Потенциальные союзники российской либеральной оппозиции в Киеве могут к собственному государству относиться критически или, сохраняя восторг Майдана, не замечать очевидных просчетов и нелепых действий украинских властей. Но это их власть, их государство, возникшее в результате их революции. По понятным политическим причинам их власть не может порвать отношения с Россией, но в их картине мира война — реальность, а Россия — агрессор. Всегда, а не только тогда, когда очередной «бурятский танкист» обнаружится под Дебальцево. Такой подход не допускает компромисса и убивает возможность диалога. Постоянство войны оправдывает любые, даже самые резкие решения. «Война все спишет».
Российский телеканал не может не замечать, что Крым — территория РФ. Иначе он просто перестанет существовать, а авторы программ сядут, потому что в УК РФ имеется статья, карающая за вербальное покушение на территориальную целостность. А украинцы это все понимать и терпеть не готовы. И то, что здесь — очевидно оппозиционный и терпящий за позицию гонения телеканал, там — «оружие Кремля».
Здесь — формирующийся годами «посткрымского консенсуса» навык, извиваясь, жить в условиях отвердевающего авторитаризма. Там — отсутствие желания разбираться, кто виноват в происходящем, а кто — нет. В сумме — на десятилетия загубленные отношения между соседями, которым география все равно не даст разбежаться в разные стороны.
