Обыск у правозащитника и журналиста Зои Световой может свидетельствовать о конце предполагавшейся оттепели или о нервной реакции ФСИН на повышенное к себе внимание. Но лучше не искать в этом потаенный смысл. Так честнее
В истории с обыском Зои Световой больше всего поражает демонстративная, бессмысленная жестокость. 11 часов в отрезанной от мира квартире перетряхивали все книги, изучали документы об обыске у родителей Световой, известных диссидентов Зои Крахмальниковой и Феликса Светова, случившемся 35 лет назад, после конфисковали мобильный мужа — это все зачем, это кому, что это за театральное представление? Формально говоря, поводом для обыска стало очередное продолжение дела ЮКОСа — мол, деньги, украденные у компании «группой граждан во главе с М.Б. Ходорковским», направляются сейчас на журналистские и правозащитные проекты; но, чтобы найти инициативы, которые поддерживаются Ходорковским, не нужно перерывать личную библиотеку Световой, достаточно зайти в интернет. Подходя к вопросу чуть менее формально — поводом для этой акции могла стать правозащитная деятельность самой Световой, но чего ради запускать эту адскую машину, если речь идет об одном человеке, который всего лишь пытается помочь тем, кого уже посадили? Как ни расписывай баланс, потраченные усилия не сходятся с возможным результатом.
Играть в конспирологию, особенно если речь идет об одном частном случае, — неблагодарное занятие, и вполне возможно, что обыск у Световой — это всего лишь «инициатива на местах», рутинная во всей своей нелепости работа силовиков, которая не укладывается ни в какую тенденцию и ничего глобального не имеет в виду. Но даже если организаторы этой акции не собирались посылать с ее помощью никаких сигналов — эти сигналы уже летят по медийному пространству, и их нетрудно уловить даже самыми примитивными приборами.
Сигнал первый прост, и он логически следует из текста постановления об обыске. Не связывайтесь. Может быть, вам показалось, что проекты Ходорковского в России — это вполне цивилизованно и легально: сайт «Открытой России», правозащитное направление, медийные стартапы, даже собственный (пусть и неформальный) список кандидатов на выборах в Думу. Так вот: это вам показалось. Находиться рядом с этими проектами небезопасно, любое участие в них чревато тем, что к вам придут люди в погонах и будут перетряхивать книги (пусть даже их не так много, как у Световой). Шире говоря, любые деньги на медиа, правозащиту, социальные проекты и особенно политику, если они не внутрироссийского происхождения и не одобрены властью, — это опасно и чревато.
Сигнал второй касается уже конкретно системы исполнения наказаний, и в эту схему укладывается происходивший в тот же день, что и у Световой, обыск в доме координатора gulagu.net Елены Абдуллаевой. Все эти публикации о том, как устроена империя ФСИН, правозащитники, которые портят нервы начальству, дело Дадина, в результате которого у вполне конкретных людей внутри системы случились вполне конкретные неприятности, — это страшно раздражает. Вам, дорогие правозащитники, уже наглядно все объяснили, когда поменяли состав общественно-наблюдательных комиссий, заменив независимых членов ОНК на вполне системных, — но вы, кажется, плохо поняли. Так вот, отойдите от тюремной ограды на километр, не надо портить нам жизнь, без вас разберемся.
Кириенковская оттепель — это все наивные сказки для чувствительных натур, машина как работала, так и работает, и на каждого досрочно освобожденного придется двое несправедливо посаженных
Сигнал номер три, наверное, в этой иерархии главный, по крайней мере, самый пугающий и парализующий — и вряд ли оперативники думали именно об этом, когда стучались в дверь с ордером на обыск, но то, что они постучались именно в эту дверь, выглядит весьма символично. Здесь не изменилось и не изменится ничего. Мы тут прослышали, что политологи, словно певчие птицы весной, радуются кириенковской оттепели, — так вот, это все наивные сказки для чувствительных натур, машина как работала, так и работает, и на каждого досрочно освобожденного придется двое несправедливо посаженных. И более того — ничего не изменилось даже не по сравнению со временами полугодичной давности, здесь продолжается ровно та же история, что и тридцать с лишним лет назад, мы приходили в эту семью с обыском еще при Андропове и придем еще. Как оперативники рассказали Световой, сотрудники КГБ, что когда-то устраивали обыск в доме ее матери, до сих пор работают и прекрасно себя чувствуют — и мы видим, что их дело в надежных руках.
Вполне возможно, что все это слишком смелые интерпретации, и сотрудники ФСБ ничего такого не имели в виду, не очень понимали, к кому они идут, и совершенно не предвидели, какой это вызовет резонанс. У них просто такая работа — только она устроена так, что отрицает другого типа работу. Проводить обыски — это нормально, это такой конвейер, отлаженный многими десятилетиями; а защищать несправедливо осужденных или заключенных, оказавшихся в нечеловеческих условиях, — это не должно выглядеть как работа, как нечто нормальное; в результате таких акций, хотим мы того или нет, это воспринимается как авантюра, опасность, подвиг. Так вот, если вы не согласны с этим сигналом, лучший способ противостоять ему — это вести себя так, будто его действительно нет, или вы его не услышали. У одних работа — пугать, у других — не пугаться, или как минимум поддерживать тех, кто ведет себя так, будто этих сигналов нет.