По сути, именно в Ливии сейчас определяется будущее и Средиземноморья, и в каком-то смысле Европы: миграционный вопрос стоит первым в политических программах кандидатов на важнейших выборах 2017 года — во Франции, Голландии и ФРГ. Но в европейских столицах, похоже, упустили из виду «российский фактор»: за последний год именно Москва установила контакт с наиболее влиятельными ливийскими политиками.
Разброд и шатания
Год назад главой правительства национального согласия в Ливии с благословения ООН стал Фаиез Сарадж. Но кабинет министров, обосновавшийся в Триполи, сумел установить контроль только над западом страны. Его признало международное сообщество. А вот парламент, находящийся в Тобруке, на востоке Ливии, и назначенный им «главнокомандующий Вооруженными силами» фельдмаршал Халифа Белкасим Хафтар — не признали. Не признает правительство в Триполи и бывший премьер Халифа Гвейл, который прошлой осенью попытался совершить переворот. В результате ни в столице, ни тем более на местах до сих пор нет должного государственного управления, и происходящее в стране никто не контролирует.
По данным сайта Middle East Eye, Шойгу и Хафтар договорились возродить соглашение о поставках военной техники, амуниции и снаряжения, заключенное в 2008 году еще с Каддафи. Поскольку в отношении Ливии действует эмбарго, оружие на $2 млрд будет продано через Алжир
Не по силам оказалось премьеру Сараджу и остановить волну беженцев, на что так надеялись европейские лидеры. По самым оптимистичным оценкам, ливийская береговая охрана может снизить объемы миграции лишь на 40%. На февральском неформальном саммите глав государств и правительств ЕС на Мальте было решено выделить Ливии €200 млн на эти цели (копейки по сравнению с €3 млрд, которые получила Турция за то, чтобы не пропускать в Европу сирийцев). Но вряд ли это решит проблему ливийских мигрантов. Ведь корень проблемы — безвластие. И теперь европейские лидеры следят за тем, что в Ливии предпримет Путин, тем паче после Сирии. Министр обороны Великобритании Майкл Фэллон, впрочем, сработал на опережение, заявив на недавней Мюнхенской конференции по безопасности: «Россия должна держать свои медвежьи лапы подальше от Ливии».
Новый друг
Впрочем, сам Путин от решения ливийской проблемы дистанцируется: с руководителями нынешней Ливии пока что встречаются только российские министры. Наибольшую активность в контактах с Москвой проявляет «командующий Ливийской национальной армией маршал Халифа Белкасим Хафтар» — так он представлен в пресс-релизе на сайте Министерства обороны РФ.
В прошлом году Хафтар побывал в Москве несколько раз. В июне он встречался с министром обороны РФ Сергеем Шойгу и секретарем Совета безопасности Николаем Патрушевым, в сентябре, по некоторым данным, — со спецпредставителем президента России на Ближнем Востоке и в странах Африки, замминистра иностранных дел Михаилом Богдановым, в ноябре — уже с министром иностранных дел Сергеем Лавровым и снова с Шойгу. Как сообщалось, Лавров оценил роль Хафтара «в отстаивании независимости, территориальной целостности Ливии», заявив, что Москва выступает за поиск путей национального примирения в стране. Хафтар, в свою очередь, сказал, что ценит российскую поддержку в урегулировании ситуации в Ливии: «Надеюсь, вы поможете нам победить терроризм». На выходе из российского МИДа ливийского маршала сфотографировали в русской шапке-ушанке — это фото обошло первые полосы иностранной прессы.
В этом году Хафтар, можно сказать, тоже побывал на российской территории: когда возвращавшийся из Сирии авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов» сделал остановку в ливийском порту Бенгази, маршал был принят на борту и пообщался по видеосвязи с Сергеем Шойгу. По данным сайта Middle East Eye, который ссылался на источник в алжирской армии, военачальники договорились возродить соглашение о поставках военной техники, амуниции и снаряжения, заключенное в 2008 году с правительством Каддафи. Поскольку в отношении Ливии действует эмбарго, оружие на $2 млрд будет продано через Алжир. А вскоре после видеоразговора на лечение в Москву прилетели около 70 раненых солдат «Ливийской национальной армии». (Кстати, солдат другой ливийской армии, подконтрольной правительству в Триполи, лечит Италия).
Впрочем, некоторые эксперты сомневаются в том, что Хафтар обсуждал с Шойгу по видеосвязи проблему закупки вооружений. «Хафтару не нужно оружие, оно есть у него в избытке, а вот пользоваться им его солдаты не умеют. Арсенал его армии — сплошь советского и российского производства, и его нужно обслуживать. Больше всего Хафтару требуются военные советники и технические специалисты из России», — уверен эксперт Европейского совета по международным отношениям Маттиа Тоальдо. При этом она вполне допускает, что Хафтар в душе надеется на такую же поддержку, которую Россия оказала в Сирии президенту Башару Асаду. Однако, по мнению эксперта, такой вариант сомнителен: укрепление политического влияния в Средиземноморье для Москвы предпочтительнее наращивания военной мощи в этом регионе. «Укрепившись в Сирии, имея достаточно хорошие отношения с Израилем и Палестиной и не нарушая баланса сил в Египте, Россия в ближайшее время вряд ли начнет еще одну войну в Ливии», — полагает Тоальдо.
Оружие, нефть, имидж
Прибывший 2 марта в российскую столицу ливийский премьер Фаиез Сарадж персональной ушанки не удостоился: уже не по погоде, да и Москва наверняка сделала ставку в ливийской игре на Халифу Хафтара. Тем более что его поддерживает Египет во главе с маршалом Ас-Сиси, с которым у России сложились ровные отношения, тогда как от Вашингтона Каир после «арабской весны» отдалился. Судя по всему, за закрытыми дверями Сергей Лавров убеждал высокого гостя, что Триполи и Тобруку надо не конфликтовать, а объединиться в борьбе против общего врага — «Исламского государства»*, чьи позиции в Ливии наиболее сильны среди стран Арабского Востока, после Ирака и Сирии.
Попытку примирить конфликтующие органы власти в Ливии в середине февраля предпринял и Египет, но уговорить Сараджа и Хафтара начать прямые консультации не получилось. Теперь за дело взялась Москва. Российскую позицию накануне визита Сараджа обозначил замглавы МИДа Михаил Богданов: «Необходимо продолжать сотрудничество с двумя центрами силы, Триполи и Тобруком…»
Кремлю, безусловно, мир в Ливии будет выгоден — и экономически, и политически. О продаже оружия по контракту, заключенному еще при Каддафи, говорилось выше. Но есть еще и нефть, а Ливия с большим отрывом лидирует в Африке по запасам неочищенной нефти. Основные нефтяные месторождения находятся на ливийском востоке, то есть под контролем Хафтара. «Нефть — тот козырь, который Хафтар уже сейчас может использовать в разговоре и с Москвой, и с Вашингтоном», — констатирует проживающий в Риме ливийский политолог Хасан Варфалла.
По сведениям швейцарской газеты Neue Zürcher Zeitung, в феврале 2017 года глава «Роснефти» Игорь Сечин и руководитель ливийской нефтяной корпорации NOC Мустафа Саналла подписали в Лондоне договор о сотрудничестве. В частности, «Роснефть» обязалась в ближайшие годы покупать нефть у Ливии.
Куда весомее политические дивиденды. «Похоже, что основная задача России — доказать всем, что Запад не сумел разрешить ливийский кризис и теперь Россия может предложить свое решение проблемы и в случае успеха заявить: никто не смог сделать это, кроме нас», — объясняет Маттиа Тоальдо.
«Русским нужен не новый Каддафи, а новый Асад. Если Халифа Хафтар пройдет кастинг на эту роль, в Средиземноморском регионе появится пропутинская тройка лидеров: Асад, Ас-Сиси, Хафтар»
Но успеха можно добиться, только если в договоренностях будут участвовать все так или иначе вовлеченные в ливийскую коллизию стороны, а не только Триполи и Тобрук. Речь в первую очередь о Соединенных Штатах. «США в ходе «арабской весны» активно вмешивались в ливийские события, в сентябре 2012 года это стоило им жизни посла Кристофера Стивенса, который погиб в результате нападения вооруженной исламистской группировки на консульство США в Бенгази», — напоминает Маттиа Тоальдо. Но в последние год-два Америка, по ее мнению, «отдалилась от ливийских дел».
Впрочем, приоритеты могут измениться, если американцы, следуя идеологическим установкам администрации Трампа, объявят Ливию главным полем битвы с радикальными исламистами. Правда, до сих пор не ясно, какой будет политика президента Трампа в Средиземноморском регионе. «Насколько слаженно будут действовать в Ливии Россия и США — большой вопрос», — соглашается Хасан Варфалла.
В любом случае, по его мнению, разгром ИГ* в Ираке приближает и окончание войны в Сирии. «Эпицентром исламистской угрозы станет именно Ливия. Тот, кто устранит эту угрозу, и окажется на коне в мировой политике», — уверен эксперт. Именно поэтому, подчеркивает Варфалла, Москва срочно ищет союзника в развалившейся вотчине старого друга Муаммара.
Но «русским нужен не новый Каддафи, а новый Асад, — уточняет Маттиа Тоальдо. — Если Халифа Хафтар пройдет кастинг на эту роль, в горячем Средиземноморском регионе появится пропутинская тройка лидеров: Асад, Ас-Сиси, Хафтар».
Между тем, в самой Ливии никто уже не борется за демократию, о которой кричала молодежь во время «арабской весны». Борьба идет за нефть, власть и стабильность. Ливийцы, которые еще не пустились вплавь в Европу по Средиземному морю, мечтают о мире, воде и электричестве. И не стоит удивляться, если еще — и о новом Каддафи.
Досье
Халифа Белкасим Хафтар, родился в 1943 году. В 1969-м был соратником Каддафи в ходе восстания против короля Ливии. В 1987-м участвовал в чадско-ливийском конфликте, попал в плен. Каддафи от него отрекся. Хафтару удалось бежать при поддержке ЦРУ, после чего он обосновался в штате Вирджиния, США, где прожил 20 лет. На родину генерал вернулся в 2011-м, восстановил старые связи и включился в начавшуюся гражданскую войну. В 2014-м Хафтар объявил об операции «Достоинство Ливии», начав наступление на группировки радикальных исламистов в Бенгази. В итоге вновь сформированная и возглавляемая Хафтаром «Ливийская национальная армия» взяла под контроль восток страны. В сентябре 2016 года парламент Ливии в Тобруке присвоил ему звание фельдмаршала. По большей части армия Хафтара воюет с группировками, подконтрольными ИГ*, и с «Рассветом Ливии», еще одной джихадистской группировкой на западе страны. На Хафтара неоднократно покушались. Один раз взрывчатку заложили в его сотовый телефон, в другой — в результате взрыва автомобиля погибли четыре охранника.
* ИГИЛ («Исламское государство», ИГ) — организация, запрещенная в России как террористическая.
Фото: MOHAMMED EL-SHEIKHY, FILE/AP/TASS