Обсуждают молодежь уже неделю, под разными углами: почему вышла на улицы, что ее вывело, что она этим выходом имела в виду. Можно сколько угодно доказывать, что школьников на акции 26 марта было не больше обычного, что молодые на любом митинге заметнее прочих, и вообще протест — это естественное свойство молодости. А еще они чаще попадают в камеру (в обоих смыслах слова) и, в отличие от большинства митингующих моего поколения, могут залезть на фонарный столб, где их хорошо видно. Но голос здравого смысла теряется в хоре, восторженном или негодующем: почему-то всем хочется считать, что раньше молодежи не было, а теперь она стала.
И возможно, это больше говорит не о сути нынешних протестных акций, а о времени вообще.
В предыдущий раз с молодежью так носились в конце 1980-х — митингующие моего поколения должны это помнить. «Легко ли быть молодым», «Курьер» и «Асса», бесконечные статьи и сюжеты о неформалах, молодежные редакции в журналах, «дни дублера» на предприятиях, публицистические программы со специально оборудованным как-бы-подъездом, где сидят как-бы-случайно зашедшие с улицы тинейджеры, — и голос ведущего «Дайте слово лестнице!» как-бы-дает понять, что сейчас эта молчавшая прежде молодежь наконец расставит все точки. Вдруг стало казаться, что молодежь — принципиально другая, непонятная; она что-то себе надумала тайком от взрослых, в этом тайном чем-то спрятаны ключи от будущего — и хорошо бы у молодежи про них все выведать, пока не стало поздно.
Когда лестнице-таки давали слово, она не предлагала, как сейчас принято говорить, позитивную повестку, но обвиняла взрослых в двоемыслии и лицемерии — мол, вы бесконечно потрясаете идеалами коммунизма, а думаете только про чешский гарнитур. В этом не всегда даже был антисоветский посыл, лестница выступала не против идеалов, а за последовательность.
И если расшифровать те слова, что говорит сегодняшняя лестница — отвечая на вопросы журналистов, споря с преподавателями, комментируя друг друга «ВКонтакте», — картина получается на удивление схожей.
Раздражает не Медведев, не Путин, не силовики, не их дворцы, даже не коррупция как таковая. Раздражает двоемыслие
Раздражает не Медведев, не Путин, не силовики, не их дворцы, даже не коррупция как таковая. Раздражает двоемыслие. Вы бесконечно потрясаете патриотизмом и традиционными ценностями, а думаете только про яхты и особняки. Вы призываете нас переодеться то ли в рубище, то ли в гимнастерку, а сами не снимаете костюмов Brioni, пропагандируете аскетизм — а исповедуете сибаритство. Давайте — либо туда, либо сюда.
Опять же понятно, почему это происходит именно сейчас. На лестнице сидело первое поколение, которое не застало не то что Сталина, а даже разоблачения Сталина. Вся их жизнь прошла в спокойном и однообразном позднесоветском Союзе, они чувствовали, как его разъедает ржавчина, им хотелось большего или чего-то совсем другого. Та молодежь, которая 26 марта вышла на протестные акции (или, вернее, которую всем хочется увидеть на протестных акциях), не застала не то что СССР, а даже распада Союза, травмы от этого Союза. Вся их жизнь прошла в спокойной и однообразной постсоветской России, которая под конец стала превращаться в странный гибрид Майами и Пхеньяна, — и им захотелось чего-то большего. Что нетрудно было предсказать: посеешь неосоветизм — пожнешь неоперестройку.
Екатерина Шульман пишет в издании «Такие Дела», что государственная пропаганда последних лет активирует в сознании зоны советского. Если у вас этих зон в сознании нет — она просто не работает. Если вы не тосковали по разрушившейся империи, не стояли на вещевом рынке, потеряв работу в НИИ, не вспоминали, как Роднина плакала под советский гимн, — на вас не подействуют ни обещания «дойти до Киева», ни напоминания про «лихие девяностые», ни собственно советский гимн. Вы не будете ни радоваться этому, ни бороться с этим, ни бояться этого. Возможно, у вас появится возможность разглядеть кое-что другое — что неизбывный чешский гарнитур, превратившийся на следующем историческом витке в яхту, это не то, что делает человека счастливым. Что постоянная демонстрация собственного статуса и подавление тех, кто этим статусом не обладает, — не самая выигрышная человеческая стратегия. Что помимо наездов и разводок существуют кооперация и взаимопомощь. Что можно воспринимать окружающий мир не как кольцо угроз, а как цепочку возможностей. По крайней мере, пока ты молод и сидишь на лестнице, хочется верить, что так бывает.
Продолжение разговора — в главной теме номера.
Фото: Евгений Фельдман для кампании Алексея Навального