Фото: flickr.com, kremlin.ru
Первая личная встреча президента России Владимира Путина и главы США Дональда Трампа состоится 7 июля в кулуарах саммита «Большой двадцатки» в Гамбурге — это официально подтверждено и в Кремле, и в Белом доме. При этом, как сообщил телеканал CNN со ссылкой на источники в администрации американского президента, Трамп, скорее всего, не станет затрагивать тему российского вмешательства в выборы в США в ноябре 2016 года.
Для президента Трампа июльская поездка в Европу — вторая по счету. Первая, в конце мая, — визиты в Италию и Ватикан, участие в «экспресс-саммите» НАТО в Брюсселе, а затем снова перелет в Италию, на Сицилию, где собиралась «семерка», — на европейцев произвела впечатление, чего уж там... Трамп мало того, что не вполне деликатно для дебютирующего в Европе американского президента предупредил союзников, что членство в НАТО больше не будет конвертироваться для них в экономию расходов на оборону, так еще и хотел быть при этом главным медиамейкером всего происходящего, пусть и за счет европейских коллег: видеокадр, как он бесцеремонно отодвинул премьера Черногории, чтобы самому занять центральное место перед телекамерами, обошел все телеканалы мира. Но если большинство европейских лидеров списали протокольные косяки Трампа на его неопытность, то была в Европе одна страна, которая сразу же восприняла 45-го президента США всерьез, точнее говоря, сразу же оценила всю серьезность той ситуации, что во главе самой сильной державы мира, гаранта спокойствия и благополучия Европы в послевоенную эпоху, встал такой человек как Трамп. И этой страной была Германия.
Немецкий орешек
Канцлер Меркель в мае решительно скрестила шпаги с президентом Трампом практически по всем вопросам повестки встречи «семерки» — от Парижского соглашения по климату, из которого Трамп обещал вывести США и вывел-таки 2 июня, практически сразу же по возвращении домой, до проблемы мигрантов-беженцев и немецкого экспорта. Разногласия Берлина и Вашингтона оказались острыми и бескомпромиссными. Немецкие политики заговорили о конце «коллективного Запада»: теперь есть Европа со своими интересами, есть США, проводящие «недальновидную политику», и есть воинственно настроенная Россия. И вот этот немецкий взгляд на текущую расстановку сил в мире — станет, пожалуй, главной отличительной чертой саммита «двадцатки» в Гамбурге, который будет принимать Ангела Меркель 7–8 июля. Видимо, по этой причине немецкую прессу сейчас больше интересует не то, в каком формате встретятся в Гамбурге Путин и Трамп, а то, какой хозяйкой покажет себя перед ними фрау канцлер, которая сейчас равноудалена от них обоих. Ирония в том, что с Москвой у Берлина сейчас, возможно, даже чуть больше взаимопонимания, чем с Вашингтоном. Характерная деталь: социал-демократ Мартин Шульц, главный конкурент Меркель на осенних выборах, уже бросил ей в упрек то, что она «недостаточно тверда» с Трампом. С Трампом — не с Путиным. Не приходится сомневаться, что Меркель, негласно уже начавшая свою предвыборную кампанию, умеет быть «достаточно твердой» со всеми. Авторитарный турецкий президент Эрдоган, у которого сейчас, кстати, больше взаимопонимания с Путиным и Трампом, чем с Меркель, уже почувствовал это: Берлин ответил решительным «нет» на просьбу Анкары включить в программу пребывания Эрдогана в ФРГ выступление перед представителями турецкой общины. Глава МИДа ФРГ Зигмар Габриель заявил, что Германия не собирается становиться ареной для решения иностранными лидерами своих внутриполитических вопросов, причем это касается не только Турции, но и всех стран — не членов ЕС. Но объяснения не устроили Эрдогана: если Германия не собирается быть «ареной», бросил он встречный упрек Берлину, то почему ее власти разрешили проведение массовых акций, направленных против него лично.
Ирония в том, что с Москвой у Берлина сейчас, возможно, даже чуть больше взаимопонимания, чем с Вашингтоном. Характерная деталь: социал-демократ Мартин Шульц, главный конкурент Меркель на осенних выборах, уже бросил ей в упрек то, что она «недостаточно тверда» с Трампом. С Трампом — не с Путиным
От Эрдогана, согласившегося попридержать на территории Турции почти 2 млн беженцев из Сирии и Ирака в обмен на €5 млрд в виде европейской помощи в решении вопроса, по-прежнему во многом зависит, столкнется ли Европа, а в особенности Германия с новым миграционным кризисом, как в 2015–2016 годах. Поэтому перепалка между Берлином и Анкарой в преддверии саммита «двадцатки» — стала еще для европейской прессы одной темой, заслонившей собой все другие.
В немецком Гамбурге в воскресенье тысячи людей вышли на демонстрацию протеста
перед предстоящим саммитом лидеров стран «Большой двадцатки», 2 июля 2017 года.
Фото: скриншот из Twitter.com
Абсорбция Трампа
И здесь снова фрау Меркель придется принять неравный бой — ведь сегодня за решение впустить в Германию (а значит и в Еропу) 1 млн мигрантов — ее критикует не только Москва, но и Вашингтон. «Мы не вправе принимать у себя людей, про прошлое которых мы либо ничего, либо почти ничего не знаем», — этот пассаж из майской речи Трампа на открытии новой штаб-квартиры НАТО в Брюсселе до сих пор на слуху у европейской политической элиты. Так что, главный вопрос в Гамбурге для принимающей стороны будет скорее в том, что теперь делать с Трампом. Свое отношение к политике, проводимой Путиным, Германия уже сформулировала, без обиняков поддержав общее решение ЕС продлить санкции в отношении Москвы еще на полгода (при этом вопрос расширения или ужесточения санкций в европейской повестке не стоит). А вот как абсорбировать взгляды Трампа на окружащюий мир и роль Европы в нем, на глобализацию и глобальное потепление, миграцию и протекционизм и сохранить при этом единство рядов, имидж Запада как единого целого — это и впрямь вопрос. И он еще запутанней от того, что Европа до сих пор не может понять, существует ли у американского президента четкое понимание того, что делать с Сирией, как решать проблему Юго-Востока Украины и как избежать новой гонки вооружений, которая вот-вот снова выйдет из-под контроля.
Единственный четкий сигнал, который посылает в эти дни администрация Трампа европейцам, заключается в том, что им лучше покупать американский (сжиженный ) газ, а не российский. Эту позицию Трамп, собственно, и намерен озвучить на «саммите трех морей», который пройдет с участием лидеров восточноевропейских и балтийских стран в Польше 6 июля, перед самым саммитом «двадцатки». Польша и Украина — двумя руками «за». А вот Германию, которая уже вложилась в газпромовский проект «Северный поток-2», и еще целый ряд не самых последних в Европе стран Трампу еще предстоит в этом убедить.
Впрочем, найти хотя бы часть ответов на самые острые вопросы, считают европейские аналитики, должна помочь как раз планируемая встреча Трампа и Путина «на полях» саммита в Гамбурге.
Единственный четкий сигнал, который посылает в эти дни администрация Трампа европейцам, заключается в том, что им лучше покупать американский (сжиженный) газ, а не российский. Эту позицию Трамп, собственно, и намерен озвучить на «саммите трех морей», который пройдет с участием лидеров восточноевропейских и балтийских стран в Польше 6 июля, перед самым саммитом «двадцатки»
Формат рукопожатия
Вплоть до конца июня Белый дом возможность такой встречи не подтверждал. Кремль был столь же осторожен. Более того, 21 июня пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что никакой подготовки к такой встрече стороны не ведут.
27 июня американская телекомпания ABC cо ссылкой на советника президента США по национальной безопасности Герберта Макмастера сообщила: встреча Трамп–Путин в Гамбурге состоится. Но в каком формате — беглом, «проходном» или обстоятельном, полноценно переговорном — так и осталось неясным. Впечатление такое, что Москва оставила этот вопрос на усмотрение Вашингтона — дескать, вам нужно, вы и решайте. А из Вашигтона в конце июня несколько дней кряду шли утечки: Трамп, дескать, настроен на полноценную встречу с российским визави, а советники, включая СНБ и Госдеп, его отговаривают — мол, еще не время, расследование в отношении вмешательства Росии в наши выборы еще не завершено, достаточно ограничиться просто очным знакомством — Путин и Трамп уже успели трижды поговорить по телефону — и камерным обсуждением «широкого круга вопросов». В конце концов, именно в таком формате, мимоходом, прошли две последние встречи Обамы и Путина.
Но Трамп, судя по всему, настоял на своем. 4 июля и Кремль, и Белый дом подтвердили, что в Гамбурге 7 июля пройдет отдельная «полноценная» встреча двух президентов, и даже названы две темы, которые стопроцентно будут обсуждаться на ней, — Сирия и Украина. Хотя, возможно, и обсуждение других вопросов, в том числе разоружения. Что, собственно, Трамп готов сказать Путину — пока не ясно. Ведь даже по вопросу о том, вмешивалась или нет Россия в американские выборы, позиция Трампа двойственна, если не сказать больше: с одной стороны, он упорно отказывается признать, что Россия вмешивалась, с другой — обвиняет своего предшественника в бездействии относительно этого вмешательства. Что касается Украины, Сирии и вопросов разоружения и в чем здесь состоит стратегия администрации Трампа — еще более запутанный клубок.
Например, 24 июня издание Politico сообщило, что в администрации президента США рассматривается возможность выхода из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), подписанного еще Горбачевым и Рейганом, — мол, несколько членов Конгресса направили в Белый дом соответствующее предложение. Однако позднее и представители администрации Трампа заявили о заинтересованности в сохранении договора, который, стоит напомнить, не нравится и некоторым околокремлевским военным экспертам. Во всяком случае, идея о том, что России пора распрощаться с РСМД, уже озвучивалась в Москве на довольно высоком чиновничьем уровне. А между тем выход России или США из договора по РСМД — это почти гарантированное размещение в ближашее время тактического ядерного оружия на европейском театре, то есть возврат в 1980-е годы.
Сохранение контроля над ядерным оружием, а именно спасение Договора о РСМД и Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ) должно выйти на первое место в российско-американских отношениях, уверен директор Центра международной безопасности ИМЭМО РАН академик Алексей Арбатов. Вопрос лишь в том — как это сделать. Гамбургская встреча Трампа и Путина, в каком бы формате она ни состоялась, вряд ли станет здесь подспорьем.
Выход России или США из договора по РСМД — это почти гарантированное размещение в ближашее время тактического ядерного оружия на европейском театре, то есть возврат в 1980-е годы