Станок особого назначения. Промышленный спад в России за 10 месяцев 2009 года составил 13,3%. Согласно последним данным Росстата, сильнее всего за этот период рухнуло производство металлорежущих станков — на 66,2%. Что их срезало — выяснял The New Times
Российскому станкостроению стало плохо задолго до кризиса. За последние 20 лет Россия опустилась с 3-го места в мире по производству металлообрабатывающего оборудования на 22-е, а ее зависимость от импорта превысила 90%. При этом, по данным Ассоциации «Станкоинструмент», более 70% станочного парка страны находится на грани полного физического износа. Основополагающая для экономики отрасль оказалась практически в ауте. А кризис окончательно добил лежачего.
Китайская копия
На Дмитровском заводе фрезерных станков первое полугодие 2009-го телефоны надрывались: «Станки нужны позарез, продайте в долг, заплатим потом!» — отчаянно просили клиенты на другом конце провода. Автобазы, фермерские хозяйства, водоканалы, железнодорожники — все, в чьей работе нужны станки, сидели на мели. А потом заводские телефоны замолчали. Полгода дмитровчане сидели без заказов и приготовились идти ко дну: когда в месяц делаешь 300 станков, а потом ни одного, поневоле предвидишь скорый конец. Выручила «оборонка»: она, спасибо вливаниям из госбюджета, оказалась с деньгами. Только благодаря заказам оборонных предприятий сегодня на Дмитровском заводе в месяц делают 10 станков — и по нынешним временам считают это неплохим результатом.
«Такое ощущение, что станкостроение в России никому не нужно», — Виктор Белоусов, замдиректора Дмитровского завода фрезерных станков, разводит руками. На его заводе производство с начала года упало на 70%, фонды изношены более чем наполовину (оборудование на заводе — 60–70-х годов), из 2,5 тыс. рабочих, трудившихся здесь в 80–90‑е годы, осталось около 200. Но даже в кризис на увольнения здесь идут только от крайней нужды: рабочих, средний возраст которых далеко за 50, просто некем заменить. «Молодежи сегодня выгоднее идти в охранники, — констатирует Белоусов. — Потому что неоткуда в станкостроении взяться хорошим зарплатам». По словам Белоусова, 40% всей прибыли уходит на налоги, а остальное «съедают» коммунальные платежи: за одну только электроэнергию завод платит в месяц 1,5 млн рублей. «Так что работаем в «минус», — резюмирует замдиректора. — А тут еще конкуренты садятся на хвост». Конкуренты — это, как всегда, китайцы. «Они наши станки один в один скопировали и, не стесняясь, показывают на выставках и продают в России, причем в три раза дешевле», — с горечью признает Виктор Белоусов. И согласно кивает: да, китайский фрезерный станок стоит столько же, сколько у Дмитровского завода уходит только на металл для создания такого же станка. Что с этим делать? У Белоусова есть четкий ответ: «Нам просто нужны деньги, причем даже кредитов не надо. Вместо разговоров о модернизации, уменьшите налоговую нагрузку — и мы вздохнем свободнее. На нынешнем оборудовании мы технологический скачок не сделаем».
Модернизация словами
Разговоры власти о модернизации вызывают изжогу и на Ивановском заводе тяжелого станкостроения (ИЗТС): завод еще в прошлом году вошел в список 295 системообразующих предприятий, которым полагалась господдержка. Но ни одной копейки от государства здесь не увидели. «Думали, раз мы в списке — без труда возьмем кредит под оборотные средства, сделаем новые уникальные станки, — говорит Денис Шуляев, 1-й замдиректора ИЗТС. — Не тут-то было». Все без исключения банки, включая государственные Сбербанк и Россельхозбанк, Ивановскому заводу в кредите — даже под 19% годовых — отказали, причем без объяснения причин. Летом, когда на предприятие наведался первый вице-премьер Игорь Шувалов, руководители филиалов этих банков виновато склоняли головы: мол, исправимся. Но лето с осенью прошли — и все осталось по-старому. В итоге за время кризиса производство, по словам Шуляева, сжалось на 70%, как и на Дмитровском заводе. Ивановцы стараются держать себя в форме: заводское КБ по-прежнему разрабатывает крупногабаритные расточные станки, аналогов которым в России нет. Такие станки нужны железнодорожникам, энергетикам, автопрому, «оборонке». Именно они сегодня обрывают заводу телефоны с просьбой снизить цены. «Но мы не можем, — оправдывается Шуляев. — Половина комплектующих — импортные, а евро растет в цене. Вот и получается, что минимальная цена такого станка — 10 млн рублей».
Нынешний спад производства станков очень наглядно продемонстрировал системный сбой в реальном секторе: спрос упал, а вслед за ним и промышленное производство, поясняет Станислав Фоменко, аналитик ИК «Велес Капитал». Так что же делать! Ждать роста спроса по мере возможного выхода из кризиса, уповать на госпомощь или сдаться на милость импорту?
Один процент надежды
Пока получается, что ничего, кроме импорта, не остается. Именно потому, что продукция выходит слишком дорогой, доля новых разработок в ассортименте отечественных станкостроителей крайне мала. По данным портала equipnet.ru, станкостроительные предприятия в России выживают сегодня на 80% за счет ремонта и модернизации старого оборудования. Недостаток собственных станков заместил импорт: по оценке «Станкоимпорта», в ежегодном объеме продаж станков в России доля отечественных составляет не более 1%. По данным Росстата, всего с начала года на всех предприятиях страны произведено лишь 1400 станков.
«Если организациям выделяются бюджетные средства, они тут же тратят их на покупку импортного оборудования, — констатирует Владимир Болотов, президент Союза московских станкостроителей и инструментальщиков «Мосстанок». — При этом еще 10 лет назад в Москве было издано распоряжение за подписью Лужкова, запрещающее бюджетным организациям закупать импортные изделия, аналоги которых выпускаются московскими предприятиями. Но оно не выполняется».
«Массированный импорт некачественного ширпотреба, — считает Болотов, — задушил спрос на отечественный инструмент. Станкостроение — стратегическая отрасль, от которой зависит модернизация, — оказалось брошено на произвол судьбы».
Болотов и его коллеги убеждены: вытащить отрасль из ямы смогут только четкая отраслевая политика, госзаказ и целенаправленная подготовка кадров для отрасли. Но все отчаянные письма и предложения станкостроителей к президенту и премьеру утонули в недрах администраций. «В Минпромторге не осталось специалистов по станкостроению, — сетует Владимир Болотов. — Не с кем разговаривать по существу. В министерстве как будто не понимают: если в стране не будет своего станкостроения, она не сможет вернуться на передовые позиции в промышленности. Поэтому сейчас России продают старье, на котором особо не развернешься». По словам Болотова, не выполнен ни один пункт Федеральной целевой программы по реформированию станкостроительной и инструментальной промышленности, подписанной премьером Владимиром Путиным еще в 2000 году. Не сдвинулась с мертвой точки и программа из 11 пунктов по реанимации станкостроения, утвержденная главой Минпромторга Виктором Христенко в 2008 году. На запросы The New Times Минпромторг комментариев не предоставил.
Но, может быть, стране и не стоит производить свои станки, если импорт так всемогущ? «Собственные станки производить необходимо, — убежден Дмитрий Баранов, ведущий аналитик УК «Финам Менеджмент». — Это вопрос обеспечения национальной безопасности. Вам никто не даст купить станок, на котором вы будете точить снаряды, чтобы потом стрелять ими в противника». Однако, по словам Баранова, чтобы подняться, отрасли необходимы большие инвестиции. Для этого от государства нужна грамотная стратегия развития станкостроения. «При этом нужно четко просчитать, сколько станков и каких именно необходимо для каждой отрасли, какие средства готово вложить государство и какие льготы оно готово дать инвесторам». Только тогда, по словам аналитика, для станкостроения забрезжит свет в потемках.
Доля машиностроения
в объеме промышленного производства составляет в России 19,5%. Этот показатель в Германии, Японии, США и других развитых странах составляет от 39 до 45% (доля станкостроения в объеме отрасли машиностроения). В структуре мирового рынка станков Россия имеет долю 0,3%.
Всего в России насчитывается около 300 станкостроительных предприятий. Пять из них — ЗАО «Седин», Рязанский станкозавод, Стерлитамакский станкостроительный завод, Савеловский машиностроительный завод, Ивановский завод тяжелого станкостроения — включены в список стратегических системообразующих предприятий.