Сам Шамиль Анвярович валял ваньку по поводу собственного «невъезда» в США еще лет десять назад: мол, ну что тут поделать — верят американцы газетным «уткам», спрашивали в консульстве о контактах с Михаилом Черным... «А я его с детства знаю, когда в Ташкенте вместе плов ели», — прилюдно (через СМИ) усмехался Тарпищев.
Плов в Ташкенте ели многие, и еще никому по этой причине не было отказано в американской визе. Другое дело — тесные контакты с уголовщиной и лоббирование в Кремле интересов «алюминиевых королей» братьев Черных...
В такого рода лоббировании не было бы ничего из ряда вон выходящего, если бы к тому времени вокруг «братьев-королей» не гибли в массовом порядке люди: компаньоны, конкуренты, просто свидетели. Люди тонули, их похищали и обнаруживали потом мертвыми, их находили дома с перерезанным горлом, c удивительным постоянством они попадали в автокатастрофы…
Алюминия становилось все больше; крови тоже.
Круг общения и интересов Шамиля Тарпищева в те годы тоже был необычайно широк и далеко выходил за пределы корта. Как, впрочем, далеко выходили за профессиональные рамки и интересы его кремлевских друзей — Коржакова и Барсукова. Этих тружеников «девятки» остро интересовали в ту пору и «нефтянка», и доходы НФС — На ционального фонда спорта, бестрепетно пошедшего по богонравному пути РПЦ (сия организация первой в новой России приобщила табак и алкоголь к святому делу безакцизной торговли).
Наблюдался в круге общения Тарпищева криминальный авторитет Тайванчик; дружил Тарпищев с Аксеновым, но не с Василием Павловичем, а с его однофамильцем, одним из лидеров измайловско-гольяновской ОПГ.
На «звездный билет» в середине 90-х брали из «общака». Никто не может запретить человеку проводить досуг с теми, кто ему симпатичен, но такого рода досуги должны, кажется, интересовать прокуратуру — как минимум в тех случаях, когда вблизи человека столь широкой души тоже начинают гибнуть люди.
Странным образом умер от сердечного приступа (перед тем чудом выжив после покушения) бывший глава НФС Борис Федоров. Незадолго перед тем, как умереть, он пытался привлечь внимание милиции и общественности к угрозам со стороны Тарпищева: Федоров утверждал, что Шамиль Анвярович вымогал у него сто миллионов долларов на победу демократии в 1996-м...
Может быть, Федоров все выдумал? (Говорят, покойный тоже был не мать Тереза.) Может быть. Но, как минимум, после его смерти эти рассказы должны были заинтересовать… Кого?
Прокуратуру? О, нет. Вспомним лица российских прокуроров после Казанника, помянем, не чокаясь, Чезаре Ломброзо — и забудем о прокуратуре!
Не в них дело, дело в нас.
Ведь история, которую я пересказал выше, давно и широко известна стране — может быть, известна не во всех подробностях, но, чтобы ощутить вкус дерьма, необязательно опустошать канализацию, не правда ли? Об этом писали газеты, про это рассказывало телевидение в те годы, когда в стране было телевидение; все это — про братьев Черных, про Сосковца—Барсукова—Коржакова—Тарпищева, про НФС, Тайванчика и измайловско-гольяновских — давно не секрет ни для кого, кто хоть самую малость интересовался жизнью Родины за пределами собственной жилплощади.
Все всем известно. И что?
А ничего.
Вы скажете: виновность определяет суд… Разумеется. Но прореха между осуществлением закона и торжеством справедливости есть во всех краях; эту прореху суровой ниткой сшивает здравый смысл, общественное мнение. Именно они не дают неверной ткани расползтись окончательно!
Когда гениальный дьявол-адвокат отмыл добела Симпсона (в памятном и всем очевидном деле о двойном убийстве), американский суд Симпсона оправдал и он вышел на свободу. Вышел — но уже не мог жить прежней жизнью среди людей: люди знали цену этому правосудию. 
Это наказание — наказание остракизмом — в каком-то смысле страшнее. Как минимум поучительнее…
Я ничего не слышал о моральных неудобствах жизни в России главных персонажей вышеописанной истории. Я не упомню, чтобы кто-нибудь в России (за пределами консульства США) публично задавал неудобные вопросы Шамилю Тарпищеву. Я не слышал, чтобы кто-нибудь отвернулся от него при встрече. Ну так, на всякий случай. Чисто для сохранения репутации.
Если бы это начало случаться по два раза на дню, Тарпищев — великий тренер и, кажется, не мелкий человек — был бы вынужден объясниться со страной. Страной, заметим, которой он принес спортивную славу, и, думаю, не чужой ему. Тарпищеву пришлось бы, что называется, на миру попытаться опровергнуть тяжелые подозрения, не отшучиваясь пловом, съеденным в Ташкенте.
Но нам нет ни до чего дела.
В том-то и дело — и в том-то настоящая драма!
По нашим местным «понятиям», давно растворенным в крови вместо закона и самих заповедей, Тарпищев в полном порядке и молодец. Сосковец, Коржаков, Барсуков, тайванчики, япончики, измайловские-гольяновские — все в полном порядке и молодцы! И если мы испытываем к этим персонажам какое-нибудь сильное коллективно-бессознательное чувство, то это, скорее всего, чувство зависти к тем, чья жизнь удалась.
А Госдепартамент США, по нашим здешним понятиям, просто гадит России. Нас устраивает эта версия .
