|
Несколько лет назад во Франции у меня была необычная знакомая француженка, звали ее Карин. Необычность ее заключалась в том, что она не хотела мириться с тем, что родилась во Франции. «Моя душа русская», — говорила она практически без акцента. На работу во французское правительственное учреждение Карин ходила с пучком на голове, как у Майи Плисецкой. На каникулы ездила по Золотому кольцу России, где заводила себе новых друзей, а после возвращения в Париж снова грустила и слушала Чайковского в ожидании новых постановок Чехова, которые привозили гастролировавшие провинциальные театры. Карин было глубоко за 40, у нее был взрослый сын, который готовился поступать в институт. Когда подросток намекал на то, что матери следовало бы выбрать из двух ухажеров «того, кто побогаче, а не того, в кого она влюблена», Карин вспоминала нравственные мучения Анны Карениной и готовилась принести себя в жертву. Но в мечтах она по-прежнему шла под венец с каким-нибудь разведенным Владимиром. Для нее в России было прекрасно все. Тогда было совсем другое время: Владимир еще был женат, массовые протесты еще не начинались, Pussy Riot не пели панк-молебна. Да, Литвиненко и Политковской уже не было в живых, Ходорковский уже сидел, но Карин не думала о них. Эти люди не были для нее частью русской культуры. Куда приятнее под рябиновую наливку — подарок из Москвы — раскладывать на маленьком столике открытки с видами Большого театра… Не знаю, следила ли Карин со своей русской душой за матчами Евро-2016. Но мне почему-то кажется, что если бы следила, то, скорее всего, как актриса какого-нибудь провинциального театра упала бы в глубокий обморок и даже рябиновой наливкой привести ее в чувства мы бы не смогли. ... «Вы русская? Но вы какая-то спокойная... Наверное вы во Францию приехали не на футбол?», — с опаской спросил меня парижский таксист — дело было на следующий день после матча в Марселе, где российские болельщики сошлись в рукопашной с английскими. «Нет», — качаю я головой. Обсуждать эту тему с таксистом я не хочу. Не хочется думать и о том, какое наказание лучше выбрать тем, кого все французские газеты уже назвали hooligans russes. Понятное дело, что во Франции любители русской культуры просто не были готовы к такой бешеной агрессии со стороны русских любителей футбола. В социальных сетях полно кадров, как российские болельщики рубятся с англичанами, как они врываются в английский сектор на трибуне, как крошат мебель из баров и кафе на улицах Марселя. К английским пьяным и шумным болельщикам во Франции все давно привыкли — громкие, но в общем-то безобидные. Но за то, что в этот раз ситуация вышла из-под контроля, во французской прессе винят хулиганов из России. «Специалисты по ультра-жестокости», «хулиганы высшей пробы», «типичное поведение хулиганов из стран Восточной Европы», — так сегодня говорят о тех, кому вроде бы должна быть близка та культура, о которой мечтала Карин. Российский МИД пожаловался, что французская полиция нарушила обязательства Венской конвенции, задержав автобус с российскими болельщиками по дороге в Лилль, что во Франции царят «антироссийские настроения» и кто-то неведомый пытается испортить франко-российскую дружбу. Нет, никто ничего не пытается испортить. Просто французы вдруг потеряли дар речи от русского балета футбольных фанатов. Французы испугались так сильно, что даже таксисты теперь смотрят с опаской на пассажиров из России. |