Президента России часто сравнивают с императором Александром III и этим чрезвычайно льстят хозяину Кремля
Президента России Владимира Путина из всех исторических персонажей отечественной истории чаще всего сравнивают с императором Александром III, на правление которого в конце XIX века пришлась пора затхлого консерватизма в экономике и поповской реакции в общественной жизни страны. Эти сравнения, с учетом прозвища предпоследнего Романова («Миротворец») и агрессивной политики Кремля в последние годы, несколько потускнели, но тем не менее адепты великолепной триады «самодержавие, православие, народность» до сих пор ищут (и находят) параллели между Александром Александровичем и Владимиром Владимировичем. Хотя любые аналогии в данном случае насквозь ложны, так как соображения, которыми руководствовался император и которые движут российским президентом, не имеют друг к другу никакого отношения. Кроме сомнительной пользы и тех, и других для государства.
Как раз в эти дни исполнится 135 лет знаменитому Манифесту о незыблемости самодержавия, подписанному Александром 11 мая 1881 года. Документ, который определил идеологическую основу царствования «Миротворца», отрыгивался России и все годы правления его потомка — Николая II, вкупе с торжеством мистицизма при дворе последнего и всяческих злоупотреблений во власти, порождая монстров вроде Григория Распутина. Тот, погрязнув в похоти и кабацком зловонии, тоже, помнится, радел и за самодержавие, и за православие, и, конечно же, за народность. Чем это кончилось для России при активном участии духовных вождей ныне истово отбивающего поклоны в церкви Геннадия Зюганова известно — крахом и государства, и церкви.
Но в 1881 году Александр ни о чем таком скверном не думал, как не думал об этом и, скажем так, «главный редактор» манифеста, обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев. Личность, несмотря на несомненные административные таланты, крайне ограниченная. Иначе с чего бы это он в конце XIX века, в то время, когда в Лондоне уже двадцать лет как работало метро, а в США начал проводиться прообраз USA Open, взялся проповедовать взгляды, характерные более для времен Нила Сорского, но никак не Александра Степановича Попова?
«Манифест», призвавший «к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую» и «к утверждению веры и нравственности» через, как оказалось, засилье дремучей реакции, вызвал сильный гнев некоторых царских министров, которые рассчитывали на продолжение реформ после смерти Александра II. В этом плане нынешний кремлевский вседержитель несомненно превзошел тогдашнего гатчинского — вы себе можете представить кого-либо из путинских подчиненных, выказывающих недовольство действиями шефа? Вот и никто не может, уже который год.
Восторженно встреченный монархистами документ в среде оппонентов Победоносцева получил прозвище «ананасный» за включенный в текст оборот «а на Нас возложить Священный долг Самодержавного Правления». Правда, к чести авторов документа, надо уточнить, что двигали ими вовсе не корыстные мотивы — просто в укреплении позиций самодержавия и церкви, в исключении всякого общественного участия в делах государственного управления они видели залог процветания России, а в появлении конституции и зачатков парламентаризма — прямую угрозу благополучию нации.
Нынешним российским руководством, увы, двигают совсем иные мотивы, первый из которых — жажда личного обогащения. Иными словами, мы имеем дело с чистейшей воды клептократией, для которой вопросы духовности и всероссийского процветания относятся к элементам декора, который необходим, чтобы не выглядеть в глазах народа откровенными стяжателями (к таким же элементам декора относятся всякие «материнские капиталы» и прочие социальные программы из серии «но власть же что-делает», не имеющие по своим масштабам никакого отношения к реальным потребностям населения). И здесь впору вспомнить другой ананас, что характерно, фигурирующей в анекдоте про Вовочку. Помните, наверно:
Учительница просит придумать предложение со словом «ананас».
Маша: «Мой папа купил мне ананас».
Вовочка: «Мой папа получил зарплату и всю ее пропил».
– Вовочка, а где же здесь ананас?
– А НА НАС с мамой он... положил.
Даже не обладая богатой фантазией, можно представить на месте «нас с мамой» любую из составляющих российского общества, различающихся, как говорится в нашем УК, «по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе», за исключением разве что госчиновников и близких к ним бизнесменов.
Впрочем, у медали есть и обратная сторона, поэтому недобитая Кремлем либеральная оппозиция зря демонизирует правящий режим. Он может быть страшен и злонамерен лишь настолько, насколько страшен вор, залезший к вам в форточку. Но сравнивать его с тоталитарными режимами, базировавшимися на идеологии, то есть самыми страшными, не стоит. Хунвейбины будут преследовать вас до последнего, невзирая на ваш достаток и социальное положение, вор же сольется, как только из вашего дома исчезнут все ценности или же вы поставите эффективную сигнализацию. Проделать последнюю операцию в сегодняшней России невозможно — любая борьба с воровством, по опыту Алексея Навального, объявляется у нас в стране угрозой стабильности и происками Запада. Значит, остается рассчитывать только на исчерпание или же обесценивание тех сокровищ, которые еще хранятся в нашем общем доме — России. Падение цен на нефть изрядно переполошило власть имущих, и панику, которая возникнет, когда она вдруг внезапно иссякнет, смоделировать тоже не сложно..
Во все времена клептократические режимы, да, демонстрировали беспринципность и стяжательство, но исключительно редко — преднамеренную жестокость, как, например, власть Виктора Янковича на Украине, которая пустилась во все тяжкие только тогда, когда ее уже сотрясали предсмертные судороги. Все усилия клептократов сконцентрированы на одном, на том, что намного интереснее, азартнее и выгоднее, чем слепое следование каким-то сомнительным нравственными установкам, будь то либеральные идеалы или консервативные ценности.
Сегодня, вне зависимости от собственного гражданства и отношения к финансовой политике США, они посвящают свою жизнь доллару, как раньше посвящали любой другой реинкарнации золотого тельца. Все остальное — авторитаризм, культ личности, преследование политических оппонентов — лишь издержки этой борьбы, и, будь на то воля клептократов, они не стали бы прибегать ко всем этим некрасивым мерам, избрав менее ресурсозатратные методы поддержания своей власти. Но приходится, так как в народе находятся упрямцы, то и дело норовящие запереть перед вором форточку.
Сегодня очень трудно представить тот гипотетический манифест, в который власть честно, без отсылок на «возрождение империи», вложила бы основную идею своего существования, так как даже основные принципы «воровского закона» в нем оказались бы попраны. И все же бояться не стоит — эта власть вполне подходит для вас, если вы согласны жить скромно, без дерзаний и излишеств, получая вместо заслуженных по статусу гражданина России благ лозунги о величии и богатстве нашей державы. на России благ лозунги о величии и богатстве нашей державы.