Поздравим друг друга. Именно так: друг друга. Обнимемся как умеем.
Итак, Н.М. Коржавину присуждена премия «Поэт». Сейчас же протрубим всему свету, Старому и Новому, где еще звучит русская речь, «пока в подлунном мире…» Это очень здорово, что высокое жюри отодвинуло локтем шеренгу не очень молодых уже, да и откровенно зрелых поэтов, чтобы титуловать и премировать Коржавина. Хотя ему-то ничего не нужно. Живет он далеко от Москвы, в центре Соединенных Штатов Америки. Давно это его дом и лечебница, мир его друзей и родных.
Это старый и поразительно прочный мост Москва — США. Этот мост построил человек в одиночку, ни на что не опираясь. Ни Библиотека Конгресса, ни толком университет какой-нибудь со сносной зарплатой не взяли его на довольствие. Коржавин прожил половину жизни в США сам собой, не прося и не спрашивая. Уехал из Москвы, ища призрачной свободы, но неся с собой свою подлинную.
Простак и разрубатель пространств. Хмурый наблюдатель взлетов Бродского. Вернейший товарищ, со студенческих литинститутских времен (о, когда ж это было-то…) обожающий однокашников. «Володьку Солоухина» не забывавший, «Юре Бондареву» — ну как же еще — бросившийся на шею при встрече в ЦДЛ, когда впервые приехал в Москву после многих лет отсутствия, по сей день носящий кепку «Вали Берестова».
Коржавин прожил половину жизни в США сам собой, не прося и не справшивая. Уехал из Москвы, ища призрачной свободы, но неся с собой свою подлинную
Конечно, стихи Коржавина должны быть впечатаны в учебники: его «нельзя в России никого будить…», его «а кони все скачут и скачут, а избы горят и горят…» Возможно, теперь впечатают. Отныне он поэт титульный, пожалуй. Но настоящим природным поэтом, как и бывало с русскими литераторами, уроженцами Киева, он был всегда.
Наум Коржавин, для друзей — Эмка Мандель, 1956 год, сразу после реабилитации
Виват и поздравления, наш дорогой друг Наум Моисеевич Коржавин.
Мы тут. Любим и чтим. Читаем и поем. Не даем спуску плохим людям. Ну и не дадим. Поздравляем со званием. Оно, может, и смешно — да и всё же и почетно...
Практически бесценный мой ЭнЭм.
Да, осень наступила насовсем.
Взяла и безоглядно наступила.
Я так скажу: вы вовсе не сурок.
Не каждый день – оракул и пророк.
Но кое-что судьба усугубила.
Она взяла ваш стихотворный дар
За в общем смехотворный гонорар...
Дала взамен любовь, свободу, детство.
И люди, видя поступь и полёт,
Учились чуять жар и слышать лёд...
И голос возвышать, вот ведь наследство.
Да, голос. Мы расслышали давно
Как в старом парке, что ли, как в кино.
Вы издали, вы исстари звучали.
Привет, мой дорогой дружок ЭнЭм!
Я детям расскажу и всем-превсем –
Как было чудотворно нам вначале.
Справка
Наум Коржавин родился в Киеве в 1925 году. В 1945-м поступил в московский Литинститут, учился вместе с Владимиром Тендряковым и Расулом Гамзатовым. В 1947-м, в разгар сталинской «борьбы с космополитизмом», был арестован и выслан на три года как «социально опасный элемент». Был амнистирован в 1954-м и реабилитирован в 1956-м. Начал публиковаться в 1960-х: первый сборник 1963 года назывался «Годы». Выступал в защиту Даниэля и Синявского, за чем последовал запрет на публикации. В 1973-м эмигрировал в США и обосновался в Бостоне, где живет до сих пор.
фото: east news, memorial.krsk.ru