Во всей Бельгии живет примерно столько же людей, сколько и в Москве, — 11 млн. Из них от 6% до 8% исповедуют ислам. Согласно опросам, примерно столько же мусульман проживает и в России, хотя исламские лидеры склонны увеличивать эти цифры вдвое.
В столице Бельгии, Брюсселе, мусульманское население достигает 23%. Если верить муфтиям, эти цифры также примерно соответствуют московским, однако, вероятнее всего, даже с учетом всех нелегальных мигрантов мусульман в российской столице намного меньше. Но в отличие от России, где имели место одни из самых кровавых терактов в истории человечества — Беслан и Дубровка, в Бельгии до прошлой недели не произошло ни одного теракта с числом жертв больше восьми человек. Инциденты были редки и, как правило, приводили к одной-двум смертям.
Парижский и брюссельский теракты дали самый большой за десятилетие всплеск смертности от рук террористов в Западной Европе, однако его пока трудно назвать феноменальным — в 1970-е и 1980-е годы баскские, ирландские и прочие боевики убивали в разы больше людей (см. инфографику).
Разница в том, что современные террористы стали выбирать символичные цели, добиваясь максимального медиаэффекта, и как следствие — паники в обществе. Телевизор стал еще более важным орудием террора, чем собственно бомба, — особенно потому, что способствует его самовоспроизведению, мобилизуя новых, ненавидящих мир лузеров, которые надеются получить свои пятнадцать секунд славы.
Уникальная страна
После брюссельской трагедии службы безопасности и государственные институты Бельгии подвергаются жесткой критике за неспособность противостоять угрозе. Бельгию часто называют «самым богатым провальным государством (failed state) в мире». Такую характеристику страна заслужила в основном тем, что в 2010–2011 годах 489 дней прожила без правительства из-за недоговороспособности двух главных этнических общин — фламандской и валлонской. Да и сейчас Бельгия уникальна тем, что главную роль в ее парламенте и правительстве играют фламандские сепаратисты, выступающие за независимость Фландрии, ключевого исторического региона страны. Родовая травма Бельгии — этническая разобщенность — всегда была источником раздоров, приводя к политизации государственных институтов, в частности служб безопасности, в которых этнократические партии конкурируют между собой за ключевые посты.
Утверждать, будто бельгийцы стали жертвами собственной толерантности, — все равно что обвинять Александра II в революции 1917 года, потому что он отпустил на волю крепостных
Но все это никак не мешало стране быть одновременно безопасной и процветающей. Уровень обычной преступности в Бельгии немного выше, чем в среднем по ЕС. Но убивают людей в Бельгии в три раза реже, чем в Литве и Эстонии, где мусульман почти нет, а также в четыре раза реже, чем в России (по данным Всемирного банка и Евростата).
Бельгия имеет одну из самых успешных экономик Европы, которая опережает по ВВП на душу населения Францию, Великобританию и Японию. Марокканцы и турки, которые составляют абсолютное большинство бельгийских мусульман, внесли весьма существенный вклад в экономический успех страны, восполнив дефицит на рынке труда в эпоху экономического бума.
Война этнократий
Произошедшее в Брюсселе невозможно объяснить с помощью пропагандистских мемов, которые распространяет российская пропаганда. Очевидно, что миграция и радикальный исламизм связаны между собой. Но утверждать, будто бельгийцы стали жертвами собственной толерантности, — все равно что обвинять Александра II в революции 1917 года, потому что он отпустил на волю крепостных.
Жертвы терактов в Западной Европе
Взрывы в Брюсселе стали результатом провала бельгийских спецслужб, которые проглядели находившуюся у них под носом террористическую группу уже после того, как ее же члены устроили теракт в Париже. До этого они годами сквозь пальцы смотрели на разрастающиеся в стране исламистские сети, которые в результате дали самое большое в Западной Европе количество боевиков для джихадистов, действующих в Сирии и Ираке. Но вместо того чтобы резко улучшить взаимодействие служб безопасности, официальные лица продолжали войну этнократий. Когда в парижских терактах был обнаружен брюссельский след, министр внутренних дел Бельгии Ян Ямбон, который представляет партию фламандских сепаратистов, обвинял власти франкоязычного Брюсселя в бездействии и некомпетентности. Он ставил им в пример успех полиции в Антверпене, где удалось накрыть крупную сеть радикальных исламистов, которые занимались рекрутированием бойцов для «Исламского государства»* в Сирии.
Имамы для маргиналов
Между тем, как рассказывал журналу The New Yorker один из создателей этой сети, самыми лучшими и убежденными боевиками становились те, кто не воспитывался с детства в исламских традициях, то есть люди из секулярных семей мусульманского происхождения либо из семей, не имевших к исламу вообще никакого отношения. Сдавший сеть Йейун Бонтинк — сын бельгийского военного и женщины из Нигерии. Оба родителя — католики. Такие как он были скорее правилом, нежели исключением в отряде под руководством сирийца Амра аль-Абси, к которому присоединились десятки бельгийцев и других европейцев. Лузеры, маргиналы и искатели приключений — если бы их не подобрали радикальные имамы, подобрал бы кто-то другой.
Радикальный исламизм — лишь одна из череды сектантских тоталитарных идеологий, которые привлекают людей, имеющих проблемы с образованием и склонных к девиантному поведению. Сам он неизбежно закончит жизнь там же, где все его предшественники, — на свалке истории. Но ощущение «ненавижу этот мир» и желание «убить всех» будут продолжать посещать людей и дальше, а самые слабые из нас будут это желание осуществлять, находя оправдание в мутных политических идеях.
* ИГИЛ (ИГ, ДАИШ, «Исламское государство») — террористическая организация, запрещенная в РФ.
Источник: www.statista.com, декабрь 2015 года
